Конан и мрачный серый бог

Нефрит задыхалась, когда она поглядела на склоненную фигуру Toджа, его

руку, летящую к ее лицу. Toдж - живой! Его рука вынимала кое-что из рукава..., но

как? Между своими пальцами он держал тонкую, заточенную металлическую вещь.

Она наблюдала, остолбенев на мгновение, когда его рука отодвигалась.

Убийца глумился над нею, взмахнув запястьем. Прежде, чем лезвие оставило

его пальцы, появилась вспышка ослепительного света из-за Нефрита. Его

невыносимый блеск, окутал и воровку и убийцу. Метательный снаряд отскочил от

горла Нефрит, затем пролетел мимо цели его метателя, испорченной белой

вспышкой.

148

Булькая, Toдж поднес одну руку к своим глаза, чтобы прикрыть их. Его другая

рука взяла другой шакен из рукава, и его рука была отодвинута, готовясь метнуть,

когда зрение возвратится.

- Вы не должны потерпеть неудачу, - зазвенел голос позади Нефрита. Там

вырисовывалось пылающее изображение Карантеса. От него излучался

неумолимый яркий свет. - Не позвольте истинному имени бога огласиться, или все

потеряно. Я могу спроектировать это изображение к Нифии, но все, что оно может

сделать, говорить. Только ты или Конан можете закрыть ворота гибели мира.

Нефрит поклялась и подняла свой тонкий меч.

Все еще ослепленный, убийца швырнул свой шакен на звуки клятвы. Он

лязгнул о края ее клинка , удар высек искры.

- Падальщик, - она прошипела, напрягая мускулы, когда она размахивала

своим оружием как топором палача. - Может твоя грязная душа иссохнет в бездне с

каждым из тех негодяев, которых ты когда-либо убивал!

Toдж рефлексивно поднял руку и отчаянно попытался откатиться вдаль, но

ледяная власть Красной Гадюки замедляла его.

Острое лезвие Нефрита проникло через предплечье, отсекая запястье. Она

толкала остриё вниз с силой, рожденной яростью. Завывание муки исторгло горло

Toджа. Его остающаяся рука захватила лезвие, пронзившее его сердце, но он не

чувствовал его удара и отсеченной ладони. Все, что он знал, было болью

поражения, болью смерти, которую он так часто причинял. Ни одно из его

противоядий не могло спасти его. Его тело, еще раз судорожно вздрогнув, затихло.

- Поспеши! - быстро росло сверкающее изображение. - Отправляйся

немедленно, до произнесения истинного имени губами того, кто произносил бы

его. Ты и Конан должны заставить говорящего замолчать. Я не могу предупредить

киммерийца, поскольку бог излучает слишком сильную ауру Хаоса для меня,

чтобы спроектировать мое изображение в руинах. Спешите!

Нефрит прыгнула в седло, забыв о своей лихорадке.

- Конан! - кричала она, вонзая свои ботинки в бока лошади. Помчавшись к

мраморным стенам, она видела, что циркулирующее вихревое искажение

сформировалось там, как темное пятно циклона, хотя никакой ветер не размешивал

воздуха. Само небо, казалось, источало колючую темную энергию, которая

заставляла ее нервы напрячься. Ее лошадь мчалась к кучам расколотых костей, к

черной утробе храма, в который исчез Конан. - Теперь не позволь остальной части

имени произнестись!

Голос Чёрного клинка ковал воздух, каждый слог, наносил оглушительный

удар в храме. Со своим гигантским мечом в одной руке и идолом в другом, он был

сбалансированный подобный статуе в храме, как будто работы сумасшедшего

скульптора.

- Skaoa... Utlagi.. . Iolagi, - он ворчал своим неповорачиваюшимся языком,

исторгая слоги непредназначенные никакому человеческому горлу когда-либо,

чтобы произнести снова — имена, которые так давно Ксалтотун вырвал из горла

замученного жреца Ибиса.

- Кром! Прерви своё колдовство! - проревел Конан, когда ворвался во

внутреннее святилище. Его глаза охватили сцену. В его ногах лежала

бесформенная фигура на полу. Перед ним стоял гигант - безжалостная сила в

149

броне, державший наверх невероятную статую, шедевр переливающегося жемчуга.

Откуда прибыл этот титан... был ли он убийцей великого Амона? На мгновение

дезориентированный, Конан стоял безмолвный, застыв на месте.

- А? - Чёрный клинок вращал своими покрасневшими глазами, чтобы

посмотреть с яростью на него, смевшего прерывать его. Уже странный водоворот

темноты происходил от статуи, повышаясь и расширяясь, когда это исходило через

сломанную крышу. - Ты смеешь оказаться передо мной? Уезжай теперь или умри,

раздавленный как насекомое под пяткой Дхаркхан Чёрного клинка, самого

могущественного воина, когда-либо рожденного!

Он опустил жемчужного идола и ринулся вперед, размахивая мечом.

Пугающий смех поднялся с горла Конана, и он схватил свой меч правой рукой.

- Многие утверждали это, хвастун. Присоединитесь к ним всем в бездне! - он

схватил Красную Гадюку своей левой рукой и поднял её для броска.

Бесформенная фигура пошевелилась у его ног, двигаясь вперед, бормоча. Toт-