Конан и осквернители праха

– Я припоминаю одну историю, которую мне некогда рассказывали... – проговорил он затем. – Наверное, я подслушал ее в каком-нибудь гадюшнике, в грязной таверне либо в доме с девками... В подобных местах чего только не наплетут! Так вот, люди говорили о юном варваре с севера, который нарушил могильный покой древнего короля и вырвал преотличный меч из костлявых рук, пытавшихся вернуть отнятое...

– М-да... было дело, – нехотя сознался киммериец. – Только не забывай: я сделал это от отчаяния! Я был чуть не голый в снегу, и за мной гнались волки! У меня другого выбора не было, кроме как залезть в ту гробницу!..

– А что, теперь что-то изменилось? – спросил Исайаб.

– И вообще, – продолжал Конан, не обращая внимания на его слова, – глупо это выглядит – прочесывать всю пустыню в поисках древних могил! Каким образом вы собираетесь их найти? – И он обвел рукой безжизненный ландшафт. Спекшаяся глина под ногами верблюдов как раз сменилась сплошными песками, по которым, подгоняемая ветром, ручейками текла песчаная поземка. – С чего вы взяли, что здесь когда-либо жили люди?..

– Что касается прошлого населения... посмотри вот на это! – Исайаб указал ему на круглый плоский камень, вросший в твердую, как кирпич, глину неподалеку. – Я нисколько не сомневаюсь, что некогда этот камень служил жерновом либо основанием пресса для вина, какие все еще используются у нас на равнинах Шема. Об этом говорит отверстие посередине... – И он в свою очередь обвел рукой горизонт: – Когда-то здесь были сады и тучные нивы, простиравшиеся вон от тех гор и до самого берега спокойного моря!..

Конан невольно проследил взглядом за указующей рукой друга. На мгновение вместо песка и сверкающих на солнце солончаков ему в самом деле померещились те самые «сады и тучные нивы». И легкие облачка над морскими просторами. Он заморгал и тряхнул головой, избавляясь от наваждения.

– Кром!.. – проворчал он.

– Насчет того, как мы отыскиваем богатые могилы, – продолжал Исайаб, – то искать их наугад, я согласен, в самом деле было бы глупостью. Но Осгар – у него отменный слух... – Тут Исайаб заговорщицки подмигнул Конану. – Он живет в Шеме и держит гостиницу. Его караван-сарай многим известен и всеми любим. Он дружит со всадниками пустыни, – так кому же, как не ему, знать обо всем, что они находят в песках? Есть у него связи и среди купцов, и среди знати. Уж он сумеет выручить неплохие деньги за любые сокровища, которые мы здесь найдем! В прежние времена он с толком использовал свои познания. Ну, и мне случалось вместе с ним... хм... разрабатывать некоторые весьма прибыльные жилы... – Шемит пожал плечами. – Скажу тебе даже больше: в последнее время неразграбленных склепов осталось маловато. Я имею в виду древние языческие могилы, на которые не распространяются наши религиозные запреты. Но вот некоторое время назад Осгар начал готовить новую экспедицию, по размаху не чета прежним. Дело в том, что пастухи-зуагиры нашли одного полумертвого старика, искавшего драгоценные камни. Перед смертью он успел нашептать им, будто видел в пустыне уголок старинного монумента, только что обнаженного движущимися песками. По его словам, это было царское погребение! Причем в таком месте, где ни о каких могилах и слыхом не слыхивали!.. Старик назвал и примету: краешек каменного карниза, изваянного в виде демона с мордой ящерицы. Слухи об этом проникли в Шем и достигли ушей Осгара. Мой господин хорошо заплатил за то, чтобы подробно выяснить место... – Исайаб обвел пустыню неожиданно пасмурным взглядом. – Но теперь я готов усомниться, – сказал он, – есть ли в этой истории хоть какая-то толика правды. А если и есть, то не случилось ли пескам вновь поглотить памятник?..

– А ваша команда, – проворчал Конан, – это, по-видимому, банда опытных искателей могильных сокровищ?..

– Конечно! То есть я говорю об Осгаре, о себе, о кофите Фило и о старом Элохаре. Элохар – это тот, что ведает верблюдами. Остальные – молодые сорвиголовы из Абеддраха. Балбесам и уличным задирам шемитских городов всегда по нраву приключения. Они еще пригодятся: наша работа требует большой... силы...

– А женщина что тут потеряла? – спросил Конан, жмурясь от очередного порыва ветра.

– А, Зефрити! – рассмеялся Исайаб. – Осгар рад был бы оставить ее дома, да можно ли надолго оставлять такую девчонку одну? Опять же и ей почему-то очень хотелось с нами поехать. Она стигийка, а их, стигиек, поди разбери. Она, понимаешь ли, танцовщица в его заведении. И живет при нем... – Исайаб осклабился, – ...безо всяких обрядов и обетов. И не так чтобы уж совсем не разлей вода!

Конан озадаченно мотнул головой:

– И с такой пестрой компанией вы собираетесь ковыряться в древних могилах?.. Вы хоть знаете, на что там можно нарваться?..

Исайаб только отмахнулся:

– Говорю тебе, киммериец, оставь раз и навсегда все свои сомнения! За годы походов мы знаешь каких хитростей набрались! – И он подмигнул. – Все как бы само собой получается. Вот увидишь!