Конан и Пришелец из другого Мира

— Ф-фу… Словно заново родился на свет. Так трудно ничего не слышать. И ничего не говорить!..

— Ага. Особенно тебе. Ты, по-моему, вообще молчишь только когда спишь. — Калед, как подумал Конан, если и преувеличил, так самую малость, потому что любовь Рнего к пространному словоизвержению знали все. Паннут хохотнул. Рнего обиделся:

— Это неправда! Я и во сне говорю. Ну, правда, только сам с собой…

— А что? Это, наверное, очень интересно — вдоволь поговорить с самим собой?

— Ну уж нет! Тот, другой я — он же такой зануда! Никогда меня не слушает, а всё время чего-то своё талдычит и талдычит — не заткнёшь!

На этот раз заржали все. Хохот даже выгнал стаю ворон из чащобы, окружавшей бывшее логово, и птицы с возмущёнными криками улетели прочь.

— Ладно, идёмте за телегами. Пора отправляться за честно заработанным гонораром. Здесь нам делать больше нечего. Потому что ни пленников, ни даже тел людей, которые можно было бы предать земле, не осталось. Их съели. — Конан взглянул ещё раз на солнце. Оно стояло почти в зените, и он не сомневался, что Резеды с Красавчиком давно и след простыл. Однако он не позволил себе расстраиваться по этому поводу: он — наёмник!

А наёмникам нельзя обзаводиться собственностью. И уж тем более — привыкать или привязываться к кому-нибудь… Особенно из особ противоположного пола.

Однако когда они с обозом из двух телег проезжали мимо того места, где он оставил свою недавнюю напарницу, из кустов донёсся возмущённый возглас:

— Сколько можно тебя ждать?! Жду, понимаешь, жду его — а он как в воду канул! Конан! Ты мог бы и побыстрее разделаться с чёртовым ящером-магом!

Конан, краснея и ощущая на себе заинтересованные взгляды напарников, поспешил слезть с телеги и вломиться в самую гущу подлеска:

— Я тоже рад тебя слышать, дорогая! А уж видеть… — Резеда, переставшая изображать вид и тон обиженной жены, кинулась прямо ему на шею, заливая грудь Конана горючими слезами. На ушко ему прошептала:

— Я так рада тебя видеть! Живым! Я уж вся извелась — думала, что даже поседела от волнений! Познакомишь со своими друзьями?

— Конечно. А… Откуда ты знаешь, что они мои друзья?

— Ну так! Они же проехали почти сразу после того, как ты уехал. Один слез, потрогал след от копыта, затем залез вон в те кусты, сквозь которые ты начал подкрадываться, вернулся и сказал: «Не больше получаса! Поспешим!» После чего они погнали лошадей, которые везли две телеги с бочками. А что там было? В бочках-то?

— Зелье там было. Заколдованное.

Резеда надулась:

— Опять обманываешь бедную девушку?!

— Нет. Там и правда было зелье. От него войску чародея стало совсем худо. И половина сразу погибла, отведав его. Ладно. Хватит о плохом. Идём уже, а то мои могут про нас плохо подумать.

— Ну и пусть думают! — она очень мило надула губки и топнула крохотной ножкой. — Я и правда — согласна! Прямо здесь и сейчас!..

Конан, почувствовав, как краска смущения заливает шею и лицо, просто поднял Резеду на руки и вынес из кустов.

— Познакомьтесь, друзья. Это — Резеда. Моя… Напарница и помощница.

Так любопытно оказалось наблюдать, как Рнего, у которого челюсть отвалилась чуть не до пупка, утратил свою обычную красноречивость, а Паннут и молчаливый Борисс покраснели, словно мальчишки, которых поймали с ворованными яблоками в чужом саду… И только Калед догадался:

— Здравствуйте, о прекрасная Резеда! Очень рады познакомиться!

Дорогу обратно скучной уж точно никто бы не назвал.

Конан ехал на Красавчике, явно чувствовавшим себя без лишнего груза веселей и свободней, Резеда перебралась в переднюю телегу и сидела рядом с Бориссом. Которого всё время пыталась разговорить и ежеминутно задавала вопросы:

— А сколько раз вы плавали в другие страны? А правда, что вы убили Пожирателя? А как выглядит король Вездигдет? А почему он назначил за ваши головы награды? Сколько-сколько?! Чего ж вы такого успели натворить, что он так расщедрился?!. А правда, что любой храбрый человек может стать наёмником?

На это последнее высказывание Борисс нашёл нужным ответить, коротко зыркнув на соседку:

— Нет! Не каждый. Это должно быть в крови!

— Что — это?!

— Тяга к битвам и любовь к оружию.

— А-а, понятно. А как ты сам попал к Конану на «Вестрел»?..

Допрос с пристрастием начался вновь. Конан, ехавший рядом с Каледом впереди, иногда оглядывался через плечо и переглядывался с товарищем. Калед усмехался в усы. Рнего, управлявший битюгом, везшим вторую телегу, изнывал: поговорить бы! Но Резеда предпочла гиганта Борисса, сев сразу к нему. Паннут, замыкавший процессию, в разговорах и переглядываниях не участвовал: следуя на коне за телегой Рнего в двадцати шагах, он добросовестно охранял их тыл.

На том месте, где они оставили Саллаха, Конана ждал неприятный сюрприз: ящер явно обкусал челюстями острый короткий кол, чтоб заострить кончик, и кинулся со всего размаха на него — так, чтоб тот пронзил сердце.

Пришлось остановиться, чтоб предать тело мужественного человека земле. Конан, стоя над могилой, сказал: