Конан и Слуга Золота

Пока Пелиас колдовал над Каринэ, вызывая щелчками пальцев с длинных полок, идущих вдоль всех стен кабинета, то одну склянку, то другую, вздыхая и бормоча под нос: «Ох, как запущено!» или «Нет, эту косточку — вот сюда!» и иногда не то творя заклинания, не то просто ругаясь на неизвестном языке, Конан с аппетитом поглощал прекрасную пищу, запивая дивным вином. За свою спутницу он не волновался — она оказалась в надёжных руках.

Он и сам не заметил, как застарелая боль у него в груди прошла, и понял, что, собственно, произошло, лишь когда грязная окровавленная тряпка, заменявшая ему повязку, растворилась в воздухе, и его нога предстала перед ним в прежнем виде: загорелая и мускулистая. О страшной сквозной ране говорил теперь лишь небольшой звездообразный шрам, чуть светлей остальной кожи.

Конан восхищённо ощупал ногу, подвигал ею, однако отвлекать Пелиаса выражениями благодарности не стал — его друг был сосредоточен и поглощён работой. Ему сейчас не до киммерийца!..

Поэтому, налив себе ещё чудесного волшебного вина, варвар откинулся на подушки, довольно улыбаясь и с наслаждением вдыхая полной грудью и сгибая-разгибая ногу. Осталась ерунда — правая рука. Она, хоть и не болела, всё ещё была раздроблена.

Пелиас же, всё больше хмурясь и делая руками загадочные пассы, колдовал над многострадальными ногами. Каринэ молчала, с интересом наблюдая, чуть склонив к плечику головку.

Ей и впрямь было не больно. Странное тепло разливалось по всему телу от кончиков пальцев ног до макушки… Она послушно выпила два снадобья из причудливой формы фиалов, даже не почувствовав как следует странного незнакомого вкуса и запаха. Вдохнула она и ароматный дым от чего-то, что маг зажёг перед её носом прямо на своей ладони.

Наконец минут через десять Пелиас закончил и со вздохом удовлетворения откинулся назад, отирая рукавом балахона, в котором предпочитал находиться дома, пот со лба. Он улыбался.

— Ну, вроде всё! — по довольному тону чародея Конан понял, что друг его потрудился на совесть. — Даже мне не будет стыдно за такие ноги! Клянусь, это лучшая моя работа за последние пятьдесят лет! Ну-ка, взгляните!

— Спасибо вам, Пелиас! — Каринэ быстро села и с интересом принялась ощупывать и осматривать свои икры и ступни. — О, Мирта! Да ведь они совершенно целые! И… Совсем не болят! Да вы… Вы — настоящий волшебник! — вырвалось у неё восторженное восклицание.

Конан и Пелиас довольно расхохотались.

Каринэ смутилась:

— Я… Я хотела сказать — это просто чудо! Но как же я могу отблагодарить вас?!

— О, нет, дитя моё! Даже не задумывайтесь об этом! Для меня лучшая награда — ваше здоровье, сам процесс работы и вот эта милая улыбка!

А я обретаю новые силы и знания, помогая кому-нибудь и делая заведомо добрые дела. Такая работа, как сегодня, даёт мне заряд бодрости и чистой радости на добрый год.

А сейчас не хотите ли и вы перекусить с дороги, а затем немного отдохнуть? Или, может, у вас есть ещё какие желания? Прошу, не стесняйтесь!

— О, да! Я бы с удовольствием… отдохнула и… вымылась!

— Моя леди. Мой дом — ваш дом. Вот служанки — они целиком в вашем распоряжении! Они проводят вас в ваши комнаты, всё покажут и исполнят любые ваши желания и распоряжения. — Хлопками в ладоши Пелиас сотворил с полдюжины очаровательных полуодетых женщин, сразу окруживших Каринэ.

— Да, но как же Конан?.. — Каринэ несколько растерянно оглянулась на своего спутника.

— Не волнуйся, дорогая! Со мной уже всё в порядке! — киммериец продемонстрировал ей свою здоровую ногу. И даже постучал себя в грудь — так что пошло эхо.

— Да, моя очаровательная гостья, ним всё будет в порядке. А вам и вправду нужен отдых, массаж, сытная пища… Ну, и немного моего целебного вина. Как врач я настоятельно рекомендую вам несколько дней полного покоя!

— Ну… если так… Спасибо ещё раз! — Каринэ приблизилась к довольно высокому Пелиасу и, поднявшись на цыпочки, смущённо чмокнула его в щёку. — Я и правда пойду. Не буду вам мешать — у вас дела!

Когда за маленьким эскортом закрылись двери, Пелиас, всё ещё рассеянно державшийся за щёку, вздохнул. Покачал головой.

— И как это такая умная и красивая девушка полюбила такого грубого и кровожадного типа? — пробормотал он, тыкая в Конана худым аристократическим пальцем.

— А я глубоко в душе очень тонкий и чувствительный! — подмигнул ухмыляющийся варвар, пошкребя себя по мускулистым рёбрам.

Оба с пару секунд хитро смотрели друг на друга, потом оглушительно расхохотались. Конан потянулся всем телом, продолжая бережно придерживать руку.

— Ладно, чувствительный ты мой. Займёмся наконец и твоей клешнёй, которую ты наверняка опять засунул куда не следовало бы! — утерев выступившую от смеха слезу, Пелиас подошёл к Конану. — Предупреждаю сразу: эликсир из печени страуса кончился. Будет немного больно!

— Ерунда! В первый раз, что ли? Потерплю — пусть страусы поживут!

* * *

Было и вправду немного больно.