Конан из Красного Братства

Люди Мустафара занялись вторым устройством. Два матроса оттащили механизм за длинную ручку чуть ближе к борту и начали качать. В итоге помпа выплюнула струю черной жидкости, образовавшей пленку на поверхности моря. Толпа сразу угомонилась в ожидании последующих событий.

Мустафар, размахнувшись, бросил факел в сторону черного пятна. Тот кувыркнулся несколько раз и упал на маслянистое покрывало. Из моря выросла стена бушующего пламени, которая отгородила лодку от уже почти полностью сгоревшего корабля.

Восторженные крики достигли своего апогея. Молодого алхимика также впечатлило огненное представление, хотя юноша больше раздумывал над тем, не опасно ли грозное оружие для перевозящего его судна. Но в любом случае мудрость изобретателя заслуживала всяческого уважения.

С небес на землю Алафа вернул Нефет Али, подававший ему нетерпеливые знаки. Что ж, видимо, пришло время. Он побрел к своему судну. Рабочие уже вытащили его из доков на открытую воду. Корабль алхимика, сравнимый размерами с галерой Тамбара Паши, не имел ни мачты, ни парусов, а весь экипаж включал в себя Алафа и одного помощника. Наверное, зрителям могло показаться странным, что тяжелым судном будут управлять лишь два человека. Понурый замориец — евнух с вырезанным языком, составляющий ровно половину команды приступил к работе, закидывая лопатой уголь в топку под котлом. Молодой капитан, проверив агрегат, готовился открутить вентиль, когда вода в казане достигнет нужного состояния.

Вместо мачт или скамеек гребцов палубу занимали паровой котел и парочка больших, плотно закрытых емкостей с клапанами по бокам. От них тянулись к корме трубы. Роль котла исполнял… натуральный саркофаг. Его употребили не по назначению из-за нехватки бронзы и сжатых сроков. Ранее он служил последним пристанищем одному королю, воевавшему когда-то с Тураном. После победы саркофаг, как военный трофей, доставили в Аграпур, и с тех пор тот пылился среди прочего хлама в подземельях дворца. Без содержимого, разумеется. Останки врага выбросили еще за границами Империя. И вот теперь этот бронзовый ящик заполняла кипящая вода. Две толстенных трубы соединяли казан с емкостями у бортов. Убегающие оттуда духи должны были толкать корабль, а поскольку судно было тяжелым, то и устройство сделали соответствующих размеров.

Температура поднялась. Алаф по колебаниям казана определил, что водяные духи уже взбешены. Тогда юноша поочередно открыл краны емкостей. Горячий пар устремился назад. Забортная вода покрылась пузырями. Духи убегали из раскаленной ванны, но ничего особенного не произошло. Судно по-прежнему еле колыхалось на волнах, которые подпихивали его к берегу и людям, оккупировавшим помост. Неужели духи потеряли ту силу, что поражала всегда алхимика? Или с возвращением в родную стихию угасли их амбиции? Взволнованный Алаф обошел саркофаг. Проклятые водяные сущности явно разбегались, да только не хотели сдвинуть судно ни на дюйм.

— Чем ты там занят, парень? Решил приготовить утренний настой? — долетели с причала язвительные реплики.

— А может он открыл новый способ варки рыбы? Прямо в море!

Большинство народу не понимало сути изобретения Алафа и, следовательно, выкрики пока не отличались враждебностью. Люди просто еще надеялись увидеть что-нибудь стоящее от конкурсанта.

Юноша с горечью признал свое полное поражение. Ему осталось лишь уповать на то, что гнилые фрукты уже закончились и на чудо, которое отвлекло бы внимание зрителей. И чудо случилось. Начался спуск «Беспощадного» — боевой имперской триремы. Новому судну с подготовленной командой предстоял сегодня пробный рейс. Запланирован он был после состязания, однако Ездигирд, видя постигшего неудачу Алафа, решил не мешкать с отплытием «Беспощадного».

Трехпалубный красавец обещал превзойти все остальные имперские галеры. Сотни людей перевели взгляды на грозного великана, покидающего пирс под аккомпанемент барабанов. Гребцы, расположенные по трое у каждого весла (на верхней палубе даже по четверо) взяли темп. Судно стремительно набрало скорость на выход из залива.

Вдруг прямо по курсу возник другой быстро идущий корабль. То Залбувалус, сделавший круг почета, возвращался в гавань. Коринтиец планировал скорее подойти к устью реки Ильбарс, чтобы насладиться заслуженными лаврами победителя. Его невольники все время гнали в безумном темпе так, что только волны расходились перед бушпритом и брызги разлетались из-под весел. Зрители разглядели самого Залбувалуса в ниспадающем белом одеянии. Маг держал руль и отдавал приказы угрюмому рабу — барабанщику, сидящему сбоку. Повинуясь команде хозяина, смуглый вендиец мгновенно отложил тяжелые колотушки, но к удивлению публики гребцы не останавливались. Весла продолжали вспенивать воду, только в несколько ином темпе. Толпа замерла от ужаса. Столкновение судна философа с «Беспощадным» становилось неотвратимым. Залбувалус кричал и жестикулировал, но впустую. Он попытался изменить курс рулевым веслом и также без толку. Человеческих сил не хватало для укрощения летящей на всех парах галеры.