Конан "Классическая сага"

- Пускай один из нас, - кричали они, - поедет вперёд и принесет в Поинтан весть о твоем возвращении! Над каждой башней будут развеваться флаги, дорога перед копытами твоего коня будет усыпана розами, и все, что есть здесь красивого и прекрасного, будет твоим...

Конан отрицательно покачал головой.

- Да кто же может сомневаться в вашей преданности!? Но только разные ветры веют с этих гор в сторону моих недругов, и будет лучше, если они не узнают, что я жив... по крайней мере, пока. Проводите меня к Троцеро и сохраните в тайне от остальных, кто я такой.

Добрая весть, из которой рыцари могли с радостью устроить праздничное шествие, теперь выглядела как тайное бегство. Они поспешно ехали вперёд, ни с кем не разговаривая, перекидываясь только парой слов с начальниками придорожных сторожевых постов, а сам Конан ехал с опущенным забралом.

Горы на этих высотах не были заселены - по дороге им встречались лишь аквилонские беженцы да охраняющие перевал войска. Часто проводившие в военных походах время поинтанцы не имели ни желания, ни потребности в добывании скудного куска хлеба из этой каменистой земли - к югу от горной гряды лежал бескрайний простор богатых и прекрасных равнин, простирающихся до самой реки Алиман, по которой Поинтан граничил с Зингаром.

Даже сейчас, когда от дыхания приближающейся зимы на равнинах центральных областей Аквилонии на деревьях уже желтели и опадали листья, на лугах Поинтана все ещё колыхались высокие буйные травы, паслись кони и стада скота, которыми так славился Поинтан. Пальмы и апельсиновые рощи тянулись к ласковым лучам солнца, а темно-пурпурные и золотистые башни замков искрились в его свете. Это был край тепла и достатка, добрых людей и бесстрашных воинов. Твердых духом мужчин рождает не только суровая земля - Поинтан окружали завистливые соседи, и воинское мастерство его солдат совершенствовалось и закалялось в непрестанных войнах. Правда, с севера эти земли ограждали своим щитом высокие горы, зато с юга - лишь река Алиман отделяла их от равнин Зингара, и не одну тысячу раз воды её окрашивались кровью. На востоке лежал Аргос, ещё далее - Офир, королевства гордые и жадные. И рыцари Поинтана удерживали всю эту орду твердой рукой и острым мечом и редко знали покой и отдых.

Наконец впереди показался замок Троцеро...

Сидя в богато обставленной комнате, куда проникало легкое дыхание ласкового ветерка, откинувшись на атласных подушках мягкого дивана, король Аквилонии внимательно наблюдал за Троцеро - жилистым подвижным человеком небольшого роста, с твердыми чертами лица, который сейчас метался по холлу, словно пантера в клетке.

- Позволь провозгласить тебя королем Поинтана, - произнес наместник решительным голосом. - Пускай эти свиньи на севере таскают ярмо, под которое добровольно подставили свои шеи. Юг принадлежит тебе. Живи здесь и правь нами, среди цветов и пальм.

- ...Нет на земле края богаче Поинтана. Но он не сможет защититься в одиночку, как бы ни были сильны и отважны его сыновья.

- Наше государство оборонялось самостоятельно многие века, - возразил Троцеро с обычной для своего народа уверенностью. - Мы ведь не всегда были частью Аквилонии.

- Знаю. Но сейчас уже не те времена, когда все королевства были разделены на враждующие между собой владения. Ушли в прошлое отдельные княжества и вольные города - настал час империй. Их властители мечтают о мировом господстве, и лишь в единстве - сила.

- Тогда можно присоединить к Поинтану Зингар, - предложил Троцеро. Сейчас там сшиблись лбами этак с полдюжины крупных князей, и страну разрывает на части гражданская война. Мы можем захватить область за областью и присоединить их к нашим землям. А уже тогда при помощи их воинов победим Аргос и Офир и создадим свою империю...

Конан отрицательно покачал головой:

- Пускай сны об империях снятся другим. Я хочу лишь вернуть свое королевство. Не хочу править государством, созданным на крови. Одно дело - взойти на трон при поддержке народа и потом править им безо всяких опасений, а другое - стянуть окружающие страны в одно целое при помощи оружия и властвовать с помощью страха. Я не намерен стать вторым Валерием. Нет, Троцеро, - либо я буду владеть всей Аквилонией, и ничем больше, либо вообще нигде править не буду!

- В таком случае веди нас через горы, воевать с немедийскими псами!

Глаза Конана загорелись огнём, но он сумел сдержать себя и спокойно произнес:

- Нет. Это все равно, что пасть напрасно. Но я могу тебе сказать, что нужно сделать, чтобы вернуть мое королевство. Надо найти Сердце Аримана...

- Но это вздор! - запротестовал Троцеро. - Бредни жрецов, враки безумной ведьмы...

- Ты не был в моем шатре перед валкийским сражением, - с тихой злостью продолжил Конан, невольно взглянув на свое правое запястье, где до сих пор были видны бледные отпечатки. - И не видел с грохотом падающих скал, погребающих под собой весь цвет моей армии. Нет, Троцеро, я действительно был там побежден. Ксалтотун - не обычный человек, и лишь с Сердцем Аримана в руках я смогу ему противостоять. Я собираюсь поехать в Кордаву, да и то один.