Конан-варвар. Час Дракона

Он был почти наг, если не считать набедренной повязки и высоко зашнурованных сандалий. Коричневая кожа, коротко остриженные черные волосы, живые черные глаза на широкой самоуверенной физиономии… В груди и в поясе человек был поистине необъятен, мышцы на руках и ногах так и играли. Ладони же… нет, таких широченных ладоней Конан точно никогда в жизни не видел. Сидевший на диване явно обладал чудовищной физической силой, и она удивительным образом являла себя в каждом самомалейшем движении.

— Заходи, варвар, не стесняйся, — насмешливо проговорил силач, сопроводив свои слова преувеличенным жестом гостеприимства. В глазах Конана затлели опасные огоньки, но все же он шагнул через порог, держа меч наготове.

— Сам ты кто такой? — поинтересовался он неприветливо.

— Я — Баал-птеор, — был ответ. — Некогда, очень давно и в другой стране, меня звали по-другому, но не в том суть… Баал-птеор — хорошее имя, а почему Тотразмек дал его мне, тебе может объяснить любая храмовая блудница…

— Ага, так ты его пес, — проворчал Конан. — Ладно, Баал-птеор, или как тебя там, чтоб с тебя слезла твоя смуглая шкура! Где девушка, которую вы утащили в тайную дверь?

— Мой хозяин следит, чтобы она не скучала, — рассмеялся человек на диване. — Прислушайся!

Из-за двери напротив той, в которую вошел Конан, раздался девичий вопль, заглушенный расстоянием и стенами.

— Да чтоб ты сдох, — вырвалось у Конана.

Он уже сделал шаг вперед, но тотчас обернулся, а всю кожу изнутри словно закололи иголочки. Баал-птеор смеялся. И такая угроза слышалась в его смехе, что волосы на шее у Конана попытались подняться дыбом, словно щетина, а глаза начала застилать кровавая пелена, сулившая смертоубийство.

Он двинулся к Баал-птеору, так стиснув меч, что побелели костяшки… И тут супостат что-то метнул в него очень быстрым движением. Неверный свет отразился в хрустальном шаре, взвившемся в воздух…

Конан инстинктивно шарахнулся, уворачиваясь, но шар чудесным образом остановился и повис в воздухе в нескольких футах от его лица. Он не упал на пол — так, словно невидимые нити подвешивали его к потолку. Пока киммериец соображал, что к чему, шар начал вертеться со все возрастающей скоростью. Вращаясь, он еще и рос, пока не заполнил всю комнату и не поглотил самого Конана. Не стало видно ни мебели, ни стен, ни улыбающейся коричневой рожи Баал-птеора. Конан затерялся в синеватом, бешено несшемся вихре. Невероятные ветры со свистом мчались мимо него, силились подхватить, оторвать от пола и унести прямо в крутящуюся воронку…

Издав придушенный крик, Конан что было силы рванулся назад, чуть не потерял равновесие, но потом ударился спиной о твердую стену. От удара иллюзия рассеялась без следа. Пропала титаническая сфера, исчезла втягивающая воронка. Все лопнуло, точно мыльный пузырь. Конан по-прежнему стоял в комнате под серебряным потолком, лишь у ног перетекал серый туман да на диване корчился от беззвучного смеха Баал-птеор.

— Ах ты, сын шлюхи… — Конан перехватил меч и бросился на врага, но туман взвился между ними непроницаемой завесой. Пока киммериец пытался ощупью добраться до противника, его постигло странное ощущение, будто он куда-то переносится… а потом исчезло сразу все: и комната, и туман, и Баал-птеор. Конан стоял в полном одиночестве среди топкого болота, в зарослях тростника, а на него, грозно опустив голову, несся буйвол. Варвар увернулся от острых рогов, изогнутых, как ятаганы, и всадил меч буйволу под лопатку. Клинок прошел между ребрами, поразив сердце… И Конан увидел, что не бык умирает перед ним в болотной жиже, а темнокожий Баал-птеор. С проклятием Конан снес ему голову, и отсеченная голова внезапно взлетела, чтобы вцепиться звериными клыками ему в горло. При всей своей силе Конан оказался неспособен отодрать ее от себя. Он задыхался… он совсем не мог дышать… а потом все кругом понеслось неизвестно куда и с чудовищным толчком встало на место. Конан опять оказался все в той же комнате и увидел Баал-птеора, изнемогавшего на диване от смеха. И голова силача по-прежнему благополучно сидела у него на плечах.

— А наловчился ты глаза отводить… — пробормотал Конан, пригибаясь и силясь вцепиться в твердый мрамор пальцами ног.

Его глаза горели убийственной яростью. Скотина Баал-птеор играл с ним, выставлял его на посмешище! Все его колдовство по сути было детской игрой с туманами и тенями сознания, оно не могло причинить вреда. Один прыжок вперед, один удар доброго меча — и приспешник темного культа окровавленным трупом свалится к его ногам. «Ну уж на сей раз ты меня никакими иллюзиями не проведешь…»