Конан-варвар. Час Дракона

— О да, — кивнул головою Ораст. — И когда настал день возмездия, мечи не ведали отдыха. Итак, Ахерон пал, а Пифон с его пурпурными башнями стал всего лишь полузабытой легендой. Но на руинах родились и возвысились юные королевства. И вот мы вызвали тебя из прошлого, дабы ты помог нам управлять этими королевствами. Быть может, ты не найдешь в них чудес древнего Ахерона, и все-таки они могучи, богаты и вполне заслуживают того, чтобы сражаться за них. Смотри! — И Ораст развернул перед магом карту, с немалым искусством нарисованную на тонком пергаменте.

Ксальтотун, только взглянув, в изумлении встряхнул головой:

— Я смотрю, изменились самые очертания земли! Так нечто знакомое иной раз видишь во сне неузнаваемо искаженным…

— И тем не менее, — указывая пальцем, продолжал Ораст, — вот Бельверус, столица Немедии, где мы ныне находимся. А вот здесь пролегли границы Немедии. На юге и юго-востоке лежат Офир и Коринфия, к востоку — Бритуния, а на западе — Аквилония.

— Это карта мира, который мне совсем незнаком, — еле слышно прошептал Ксальтотун.

Но от Ораста не укрылся зловещий огонек ненависти, промелькнувший в темных глазах.

— Это карта мира, который ты поможешь нам изменить, — сказал он магу. — Для начала нам требуется посадить Тараска на трон Немедии. Мы хотим достичь сего без борьбы и таким образом, чтобы даже тени подозрения не пало на нашего ставленника. Нам не нужна гражданская война, она опустошила бы страну. А нам следует беречь силы для завоевания Аквилонии. Если король Немедии и его сыновья умрут естественной смертью — скажем, от чумы, — Тараск, будучи ближайшим наследником, взойдет на трон без какого-либо сопротивления.

Ксальтотун молча кивнул, и Ораст продолжил:

— Следующая наша задача много трудней. Невозможно возвести Валерия на аквилонский трон без войны. Между тем эта страна очень грозный противник. Она населена воинственным и стойким народом, закаленным в постоянной борьбе с пиктами, зингарцами и киммерийцами. Пятьсот лет Аквилония и Немедия то и дело воюют между собой, и последнее слово неизменно оставалось за аквилонцами.

Теперешний же их король — самый знаменитый воин западных стран. Он чужестранец, обычный искатель приключений, силой захвативший корону во время народной смуты. Собственными руками он задушил короля Нумедидеса прямо на троне. Его имя Конан. Говорят, в бою перед ним не может выстоять ни один человек. Истинным наследником аквилонского трона остается Валерий: он состоит в родстве с прежней династией, но был сослан Нумедидесом и много лет прожил в изгнании. Тем не менее многие аквилонские бароны втайне приветствовали бы свержение Конана, ибо в нем нет ни капли благородной крови, не говоря уже о королевской. Увы, простые люди и дворянство внешних провинций верны Конану беззаветно. И все-таки, если войска Конана будут разгромлены в неизбежном сражении, а сам он убит, полагаю, сделать Валерия королем будет нетрудно. Ведь Конан не принадлежит к какой-либо династии — он всего лишь авантюрист-одиночка!

— Хотел бы я взглянуть на этого короля, — задумался Ксальтотун, поглядывая на серебристое зеркало, вставленное в стенную панель.

В зеркале ничего не отражалось, но, судя по выражению лица Ксальтотуна, он прекрасно понимал его назначение. Ораст кивнул головой с гордостью ремесленника, удостоившегося похвалы великого мастера.

— Постараюсь показать, — сказал он.

И, усевшись перед зеркалом, принялся вглядываться в стеклянные недра, где через некоторое время замаячила смутная тень. Со стороны это могло показаться чудом, но Ксальтотун знал, что зеркало всего лишь отражало мысль Ораста — точно так же, как магический кристалл воплощает идею волшебника.

Расплывчатая тень неожиданно обрела удивительно ясныe очертания. Взглядам смотревших предстал широкоплечий гигант, разодетый в шелка и бархат, как и положено королю; царственные львы Аквилонии горели золотом у него на груди, а густую гриву черных волос венчала корона. Но под шелками перекатывались железные мышцы, и громадный меч у бедра подходил ему гораздо больше, нежели королевские атрибуты. Под широким лбом горели неукротимым пламенем ярко-синие глаза. Его лицо было лицом воина: смуглое, иссеченное шрамами, оно выглядело достаточно зловеще, а бархатные одежды не могли скрыть грозной, стремительной мощи.

— Этот человек не принадлежит к хайборийской расе! — воскликнул Ксальтотун.

— Он киммериец, один из тех дикарей, что живут на севере, на окутанных мглою горах.

— Когда-то мне приходилось сражаться с его предками, — пробормотал Ксальтотун. — Даже короли Ахерона не сумели их покорить…

— Они и по сей день остаются сущим проклятием для южных соседей, — ответил Ораст. — Конан же — истинный сын своего народа. До сих пор его никто не мог победить.

Ксальтотун промолчал. Он смотрел вниз, в алое пламя, трепетавшее и бившееся у него на ладони. Снаружи опять завыла собака — протяжно, с безысходной тоской…

2. Дуновение тьмы