Кондитер

Кто такой этот чертов С-5? Как умудрился вычислить его? Сопоставил его тексты на форуме и новости в СМИ? Невозможно. Сан Саныч был осторожен, не оставлял в своих «мемуарах» никаких зацепок, способных указать на его личность. Имена своим невестам он придумывал, внешность не описывал, и уж конечно никаких привязок к конкретным местам не давал. За все время в прессу попали лишь два инцидента, к которым он был причастен, и то, что описывали журналисты, и что он изливал в сеть – сильно разнилось.

Мессенджер крякает новым сообщением от С-5:

– Убедительно?

Тубис задерживает дыхание, оттягивая принятие решения.

– Я готов с тобой встретиться.

С-5 присылает изумленный смайлик:

– Я очень рад! Ты не пожалеешь.

– В каком городе ты находишься? – Сан Саныч догадывается, что его собеседник находится в том же городе, что и он – ведь новости о «нарисованном» убийстве он смотрел на местном канале. И все же, он надеется, что С-5 включит заднюю, или назовет какой-нибудь дальний уголок мира, и встреча будет откладываться и откладываться, пока Тубис не поймет, что все это чушь и виртуальная болтовня, нагромождение совпадений.

– Разве это важно? – читает Сан Саныч, с облегчением выдыхая.

С-5 добавляет:

– Я смогу прилететь, куда угодно. Просто скажи, куда и когда.

Тубис молчит. У него нет ни одной жизнеспособной версии объяснения происходящего.

– Я серьезно, – не унимается собеседник. – Ткни пальцем в карту, и я туда примчусь.

– Я обдумаю и дам тебе знать.

– Хорошо. Только не тяни долго, – просит С-5, но Тубис уже отключился.

С.

Это он! Чутье не подвело меня.

Я откатываюсь в кресле от стола и закрываю лицо руками – оно горит. Сердце колотится, как ненормальное, в ушах шумит, – мне почти больно оттого, как реагирует мое тело на эмоциональный всплеск.

Жизнь прекрасна и удивительна. Разве мог я представить, четырнадцатилетним мальчишкой читая заметку об убийстве студентки пединститута, 19-летней Оксане Л., чей обгоревший труп был найден в пригороде Москвы, что годы спустя буду общаться с ее убийцей? Я тогда много подобного читал и смотрел, но почему-то именно та история что-то глубоко задела во мне. Журналисты писали, что девушка числилась пропавшей без вести почти два месяца. По данным следствия, все это время маньяк держал ее взаперти, а когда почуял опасность, спалил ее вместе с домом, который арендовал по поддельным документам. Он не оставил правоохранительным органам никаких улик, кроме весьма сомнительного фоторобота, составленного по показаниям соседей-алкашей.

Помню, с каким возбуждением я размышлял о личности преступника. То, как он все организовал, как долго мучил жертву, прежде чем расправился с ней, говорило о его чрезвычайном уме и опытности. Наверняка эта Оксана была не первой его добычей. Слишком уж ладно, без сучка и задоринки складывалась эта история.

Я фантазировал, как однажды случайно познакомлюсь с ним, признаюсь в своих желаниях, и он похлопает меня по плечу, как своего. Может быть, даст советы, обучит всем премудростям. В воображении я записал его в свои менторы, и каждый раз мысленно обращался к нему, когда нуждался в совете.

Я чувствую зверский аппетит и спускаюсь на первый этаж, в столовую, и слышу голоса из гостиной.

К матери пришла в гости соседка, теть Алла – такая же глупая, морально нестабильная особа, как и моя матушка. Теть Алле едва за сорок, но она отчаянно молодится. Выглядит она и правда ничего, но ее короткие юбки и глубокие декольте вызывают во мне неловкость. Она могла бы быть привлекательной, если бы одевалась строго и стильно, по возрасту. Ей кажется, что она очаровывает всех своей непосредственностью и инфантильностью, однако на самом деле выглядит жалкой.

– Привет, теть Алл, – я поднимаю руку в приветствии.

– Здравствуй, солнышко, – она порывисто поднимается с кресла, прижимает меня к своей наполовину вываленной груди и смачно целует в щеку. – Какой ты уже большой!

– Мы на прошлой неделе виделись, – напоминаю я, незаметно вытирая мокрый след от ее губ на свое щеке.

– Ну так что же? Я каждый раз умиляюсь, каким замечательным юношей ты вырос, – она на мгновение хмурится, вспомнив о чем-то, но почти сразу же ее лицо приобретает привычное легкомысленно выражение.

– Если позволите, дамы, оставлю вас, чтобы набить презренный желудок, – я картинно раскланиваюсь и ретируюсь на кухню под кокетливый смешок соседки.

Мне всегда неловко в обществе теть Аллы и ее мужа. Семь лет назад я убил их сына. Олег, мой ровесник, стал моей первой жертвой. Вышло все по-дурацки, сумбурно. Лишь чудом я избежал разоблачения.

Мы с Олегом не то чтобы дружили, – иногда проводили время. Он начал увлекаться паркуром и пытался втянуть и меня. От родителей ему здорово перепадало – они считали, и были конечно же правы, что паркур – занятие опасное. Травмы и переломы – меньшее из зол. Выполняя какой-нибудь трюк можно и шею сломать.