Кондитер

«Вспоминай, вспоминай, с чего все начиналось», – твержу я себе. «С робкого, искреннего желания, идущего вразрез с нормами морали. Все остальное меркло. Держись за этот маяк, следуй за лучом, избегай темных неисследованных пучин. Одного порока с тебя достаточно. Ты и без того выбрал самый злейший грех и едва научился сосуществовать с ним. Не добавляй себе лишних проблем!».

Тупой журналист по телевизору снова рассказывает про случай бытового насилия, и весь мой аутотренинг летит к чертям. Во мне закипает желание ткнуть репортеров носом в их неправоту и зацикленность на незначительном.

Я сижу на диване, раскачиваясь из стороны в сторону, как параноик. Голова трещит от противоположных мыслей и противоречащих друг другу выводов. Я не понимаю – то ли действительно снова хочу убить, то ли специально завожу себя, чтобы разбудить желание.

Когда мой мозг готов взорваться, я неожиданно беру себя в руки. Тело перестает трястись, сознание прочищается. Становится очевидно, что убить мне действительно необходимо – и не ради сомнительной славы, а из-за желания поделиться с А-11 самым сокровенным, интимным процессом.

Да, черт возьми, да! Именно это мне сейчас требуется. Вечеринка в узком кругу. Немного крови и ужаса. Освежающий, бодрящий коктейль. В узких зеркальных панелях на стене мое лицо множится, как лик психопата из фильма ужасов. Я улыбаюсь, приняв решение. Щелкаю пультом, экран гаснет. Я укладываюсь на диване и почти сразу же засыпаю.

Лишнее доказательство тому, что боги на моей стороне. Я просто катался по городу в своей «рабочей» машине, настраивал себя на плодотворный вечер, когда она подняла руку у края бордюра.

Я затормозил машинально, не успев отрефлексировать, что сейчас разгар дня, и вокруг полно людей, и кто-то может увидеть мое лицо и запомнить тачку. Но едва она запрыгнула на пассажирское сиденье и улыбнулась, не ожидав увидеть такого симпатичного водителя, паззл в голове моментально сложился.

Картина самая обыденная: девчонка остановила попутку. Поддельные номера я меняю после каждого убийства. Машина неприметная, таких на дорогах миллионы. На мне темные очки, узнать меня мог только близкий знакомый, а близкие знакомые в этом промышленном районе не тусуются.

Она моя ровесница или чуть старше. Хорошенькая. Светлые волосы, приветливое лицо. На мне скромный свитер и куртка (я успел переодеться в униформу простого парня), но девчонку это ничуть не смущает. Когда ты растешь в роскоши, то начинаешь словно светиться изнутри, – даже если на тебе надет мешок из-под картофеля. Я давно заметил эту особенность. Изобилие, успех, уверенность так и прут из каждой клетки твоего тела и собеседник мгновенно, на подсознательном уровне, считывает это, и тянется в стремлении урвать кусочек чужого сияния.

Я спрашиваю адрес, а сам прикидываю, как поступить. До коттеджа час пути, если я вырублю ее прямо сейчас – будет рискованно. С другой стороны, светлое время суток наоборот играет мне на руку. Даже если меня остановит дорожный патруль и увидит спящую на заднем сиденье девицу, я всегда сумею отшутиться о бурной ночи. Маньяки не катают своих жертв по оживленным улицам при свете дня.

Решено. Я внимательно изучаю улочки, подыскивая не слишком оживленный переулок. Сперва электрошокер, затем транквилизатор, – благо у меня остался еще один шприц после «похищения» А-11. Средство убойное, вырубает минимум на два часа.

– Ой, а мой поворот чуть дальше, – говорит моя пассажирка, когда я сворачиваю на узкую улочку.

– Зато этим путем будет медленнее, – с обворожительной улыбкой отвечаю я.

Несколько секунд девчонка размышляет над моей фразой, а когда понимает ее смысл, заливается очаровательным румянцем – или это просто солнце греет ее щеки.

– Вообще-то, у меня есть парень, – не очень уверенно заявляет она, кокетливо поправляя волосы.

Я торможу у обочины и тянусь к бардачку. У девчонки еще есть возможность спастись: дернуть за ручку двери, вывалиться наружу, побежать, закричать. Но она, как и все бабы, падка на мужское внимание – даже если у нее «вообще-то, есть парень». Наверное, она ожидает сюрприза. Ждет, что я достану из бардачка цветочек или свою визитку, и вручу ей с придыханием.

Когда ее тело пронзает разряд тока, она даже не успевает пикнуть. Дело довершает инъекция. Я быстро озираюсь – людей в поле зрения нет. Немного откидываю спинку кресла, наклоняю голову пассажирки набок, устраивая ее поудобнее. Она выглядит вполне естественно – словно задремала.