Кондитер

Ксении оставалось приехать в условленное место, спрятаться где-нибудь и попытаться сфотографировать таинственного незнакомца. Они, безусловно, быстро выяснят, что кто-то подстроил их встречу, а значит, действовать придется молниеносно. Сразу же мчаться в полицию, вываливать все свои подозрения и притянутые за уши доводы, надеясь, что ее выслушают. И может быть фотография мужчины выведет на след разыскиваемого преступника, кто знает? Что-то еще ей выяснить вряд ли удастся, она и так прыгнула выше головы. Теперь по крайней мере у нее есть реальный портрет мистера Икс и его номер телефона. Пусть следователи сами копают дальше.

…Только мужчина с рисунков на встречу не явился.

В сквере Сэмми поговорил по телефону, очевидно с А-13, и уехал – целый и невредимый. А через два дня случайный прохожий обнаружил его изуродованный, упакованный в целлофан труп.

Ксения возвращается в детскую.

– Садись! – просит Эмилия. – Сейчас будет самое интересное! – увлеченная мультфильмом, она тычет пальцем в экран.

Господи, малышка еще не знает, что ее любимый брат мертв! И она, Ксения, к этому причастна!

К горлу подступает комок, но Ксения заставляет себя улыбнуться и устраивается на диване перед телевизором. Руки мелко подрагивают, она до боли переплетает пальцы. Вся ее убежденность в виновности Сэмми держалась на косвенных уликах, на догадках о том, что именно он и является Кондитером. Получается, что Кондитером был тот, второй? Желание в одиночку раскрыть серийного убийцу повело ее по ошибочному пути! Или этот второй просто скопировал стиль Самуила? Но для чего? Чтобы устрашить того, кто затеял с ним потягаться? То есть ее, Ксению?

Версии меняются с такой скоростью, что голова начинает пульсировать – словно на череп надели чугунный котелок и методично бьют по нему молотком. Хочется сжать виски, изо всех сил, только бы унять это мучительное, хаотичное мельтешение мыслей.

Девочка заливисто хохочет над смешной сценкой.

Если Ксения пойдет в полицию и все расскажет как на духу, то не посадят ли ее саму? Она незаконно следила за человеком и благодаря своим мутным махинациям оказалась причастна к его гибели!

Наверное, получив написанное Ксенией послание, тот, второй, запаниковал, испугавшись, что Сэмми его выдаст, и поспешил избавиться от него. Они наверняка были вместе замешаны во все те зверства, которые Самуил с экзальтированной любовной тщательностью вырисовывал в альбоме.

Будь Сэмми хоть трижды виновен – не в ее праве осуществлять возмездие. Для этого есть суды и тюрьмы. Она сколько угодно может твердить о чистых намерениях, но итогом ее поступков стала смерть человека. И кто она после этого, спрашивается? И как ей в глаза смотреть родителям Сэмми и его маленькой сестренке?

Ксения страдальчески морщится, понимая, что даже сейчас лжет себе самой. Вовсе не морально-нравственная сторона ее беспокоит в первую очередь. Она лишь прикрывается размышлениями об этичности своих поступков, а на самом деле до жути боится за собственную жизнь. Если тот второй так легко расправляется со своим товарищем, то что ему стоит убить кого-то чужого? Ее, например?

Если в телефонной беседе они выяснили, что встречу за них кто-то организовал, кого заподозрили? Ближайший круг, тех, кто имеет доступ к определенной информации. Самуил парень сообразительный, мог сложить решить несложное уравнение.

Получается, что она собственноручно подставила себя под удар! И полиция ее вряд ли защитит!

Ксения давит желание мгновенно подскочить и убежать из этого дума – как можно дальше, и никогда сюда не возвращаться. Но ее поступок привлечет внимание и выставит ее в дурном свете. У людей горе, ей следует проявить сострадание и обуздать свои страхи. Хотя бы до того момента, пока работодатели не подыщут ей замену.

– Ты куда? – спрашивает Эмилия, когда ее няня встает.

– Ты смотри, смотри, – Ксеня наклоняется, целует ее в лобик. – Ты очень славная, и я тебя успела полюбить.

Девочка расплывается в улыбке. На ее щечках играют ямочки:

– Я тебя тоже люблю, Ксюша, возвращайся быстрее!

В туалете ее выворачивает наизнанку. Она полощет рот и думает, что вряд ли продержится здесь еще две недели, как положено при увольнении по собственному желанию. Быть свидетелем того, как Эмилии сообщат о смерти брата? Сопровождать ее на похоронах? Ксения этого не вынесет. Нет.

Сегодня она поработает до вечера, а завтра попросту не явится на работу. И бог с ней, с зарплатой за минувший месяц, Ксения и так успела отложить деньжат. Оставаться в этом доме, превращаясь в живую мишень для неизвестного убийцы – спасибо, избавьте.

Поступок не самого хорошего человека? Путь так. Когда на кону стоит твоя жизнь, границы плохого и хорошего сильно размываются.

А.

Сан Саныч подбрасывает в печку пару поленьев – теплые дни марта сменились резким похолоданием, а в домишке, куда он перебрался, центральное отопление отсутствовало. Зато воздух какой! Какая природа!