Кондотьер

– Ну, вот! – трудно сказать, что он имел в виду, говоря эти слова. Но он их сказал, а она услышала. – Так-то лучше! И ведь это мы еще не обсудили знатность твоего рода.

– Не надо, – холодно усмехнулась она, – это я и сама знаю.

«Так отчего же пошла в анархистки? Не от ума, наверное, как князь Кропоткин, но все равно пошла, ушла… И вот что вышло…»

– Ну, вот такой ты сегодня и будешь! – одобрительно кивнул Генрих, рассматривавший ее сузившимися от интереса глазами. – Выпей и иди одеваться!

– Мы едем в Новогрудок? – спросила она, выпив коньяк залпом, как пила в детстве парное молоко.

– Непременно!

– А пистолет брать? – глупый вопрос, и, задав его, Натали тут же пожалела, что выставляет себя полной дурой. И даже не дурой, а дурочкой…

«Ну, какой пистолет, прости, Господи!»

Однако Генрих ее снова удивил.

– Обязательно возьми, – сказал он, кивая в такт своим мыслям, – и не один, а два. Ты же помнишь анекдот Бекмуратова? Вот это им и покажи! Сможешь?

– Смогу! – уверенность пришла само собой, разом вытеснив сомнения, искушавшие Натали всего мгновение назад. – Смогу! – твердо повторила она и, поставив стакан на полку камина, пошла одеваться к вечеру, сразу же забыв – как отрезало! – о странной сцене, произошедшей только что между нею и Генрихом, и начав лихорадочно перебирать в уме предметы своего небогатого гардероба, пытаясь слепить из них нетривиальный образ баронессы Цеге фон Мантейфель – любовницы господина Люцифера.

* * *

Было искушение надеть ордена, но, в конечном счете, оно того не стоило. Скандал обеспечен, что так, что эдак, так зачем «множить сущее без надобности»[29]?

Ехали на четырех машинах. Не напрямую, а все больше в объезд, по второстепенным дорогам и узким непарадным улицам. Где быстро, где едва не черепашьим галопом, но к Северо-Западному вокзалу подъехали вовремя. В половине одиннадцатого машины остановились в районе пакгаузов Варшавской-Товарной, давно слившейся с Северо-Западной. Здесь стояло жандармское оцепление, но офицер в звании ротмистра молниеносно «разрулил» возникшее было «недопонимание» и провел Генриха и его людей внутрь. Отсюда до главного здания вокзала шли крытыми переходами и подземными коридорами, соединявшими многочисленные здания и постройки станции. Впереди ротмистр с двумя нижними чинами, за ними тройка разведчиков-диверсантов из первого тактического звена – все в штатском, но вооружены штурмовыми винтовками – затем пара телохранителей с десантными автоматами, Генрих и Наталья, Людвиг с двумя помощниками, еще пара телохранителей и тройка прикрытия из второго тактического звена. Замыкал процессию еще один жандармский офицер, на это раз в звании штаб-ротмистра.

«Что ж, пока Бекмуратов держит слово, но не стоит загадывать – посмотрим, как дальше пойдет…» – Генрих бросил короткий взгляд на Наталью, и их глаза встретились, точно она его поджидала. Возможно, что и так, но, как бы то ни было, Генрих остался этим случаем доволен. Наталья глядела уверенно и выглядела именно так, как он хотел.

– Ничему не удивляйся, – шепнул он, пожалуй, впервые предупредив о чем-то заранее. Всему есть предел, есть он и у способности к импровизации.

– Спасибо! – губы едва шевельнулись, голос тихий, как звук дыхания.

– Господа! – Ротмистр остановился перед высокой двустворчатой дверью. Охрана – два жандарма с карабинами – разошлась в стороны.

– Баронесса! – легкий поклон в сторону Натальи. – Это боковой вход в зал для почетных гостей. Там сейчас находятся представители прессы, князь Збаражский, губернатор Нелидин, командующий округом генерал Сабуров и другие официальные лица. Пресс-конференция начнется ровно через десять минут. Входим!

Двери распахнулись, телохранители скользнули вперед, расходясь за порогом в стороны и освобождая дорогу. Генрих подал руку Наталье, почувствовал, как та легонько оперлась на нее, и шагнул в зал.

Вспыхнули блицы, тревога и недоумение ропотом и слитным движением прошли по залу. Иван, стоявший в отдалении, – его окружали Нелидин, Бекмуратов и несколько незнакомых военных в высоких чинах, – оглянулся. Их взгляды встретились и словно бы застыли, то ли примороженные один к другому, то ли один другим завороженные, но Генрих тем временем продолжал идти вперед.

– Генрих! – улыбка Ивана выглядела почти естественной. Возможно, он действительно был рад их встрече, и не только потому, что это улучшало расклад. – Генрих, дружище!

Иван шагнул навстречу.

– Баронесса! – Он поймал руку Натальи и плавно, со значением поднес ее пальцы к губам. – Душевно признателен! Рад знакомству! Генрих! – повернул он голову. – Вот и ты! Обниматься не станем, но руки-то пожать можем?

– Можем, – протянул руку Генрих. – Ты молодец, Иван! Не ожидал так скоро.