Кондотьер

Что ж, иного и не следовало ожидать. ТТ – оружие убойное. Тем более было время пристрелять.

– Он мертв! Барон Эрих фон Ротт мертв, государь!

– Кто бы сомневался.

Пистолет этот Магнусу преподнесли на Эзеле, в числе других непонятных диковин, до которых, как все знали, был так охоч ливонский король. Кроме ТТ, оказавшегося вполне пригодным к стрельбе, еще имелась запасная обойма с патронами, компас, туристский нож и десять промасленных банок армейской тушенки выпуска середины шестидесятых годов. Двадцатого века, разумеется. Кто-то очень хорошо подготовился к вторжению в прошлое… но, вероятно, что-то пошло не так, а уж что именно – кто уж теперь скажет? Может, это все осталось от тех самых бандитов, что обижали медсестричку Наташу и чуть не угробили самого Леонида? Там же, на том месте, кстати, и найден был рюкзачок со всем своим содержимым – ТТ и прочим.

Оставшиеся в живых вассалы и кнехты барона изъявили желание служить новому хозяину – своему законному королю. О смерти фон Ротта никто особенно не жалел, даже ближайшие родственники, коих покойный держал в черном теле. Они и вступили в права наследования, принеся присягу на верность сюзерену – Магнусу Первому, весть об успехах которого достигла наконец ушей его высокопоставленного братца – короля Дании. И тот отправил в Ливонию своего доверенного человечка – посмотреть, как там да что.

Человечком сим оказался некий Гамнибус Фохт из Оденсе, обедневший дворянин и незадачливый торговец, коему тем не менее уже случалось оказывать славному королю Фредерику некие особого рода услуги, по большей части касавшиеся финансовых спекуляций и подпольной торговли поддельными драгоценностями.

Господин Фохт отплыл из Копенгагена с первым же караваном судов, идущих в Нарву. Правда, на берег он сошел раньше – на Эзеле, где, как сказали случившиеся по пути рыбаки, и находился сейчас король Магнус вместе со своим двором. О, нет, конечно же, Гамнибус Фохт не был представлен королю Ливонии официально. Мало того, никто и не догадывался, что за человек скрывается под личиной обычного купца. А вот в замок он все ж таки попал! Как и все датские купцы – формально Эзель пока еще принадлежал Дании, и Магнус управлял здесь не как независимый властелин, а как представитель датского короля, своего брата Фредерика. Столь непонятное положение нужно было исправлять – о чем, с подачи его величества, пекся лично Иван Грозный, задумавший вот-вот слать посольство в Копенгаген. Правда, руки покуда до этого не доходили, не до Дании было царю.

В Аренсбургском замке, выстроенном еще крестоносцами, по случаю прибытия датской флотилии был устроен бал, на котором блистали все аристократки острова… пусть их и было немного. Приехали и с побережья – уж кто сумел вовремя добраться, и самой прекрасной из всех оказалась юная баронесса Ядвига фон Оффенбах, юная утонченная красавица с платиновыми локонами и чудными голубыми глазами.

Месье Труайя учил его величество не только фехтованию, но и танцам. Научил хорошо – Магнус Первый считался в Ливонии одним из лучших танцоров. Ну, еще бы! Все ж Леонид когда-то был актером, на то и учился.

Оркестр грянул мазурку. Пары пошли в пляс, смеясь и улыбаясь. Первый танец король подарил одной из самых уважаемых дам острова – жене коменданта замка, жилистой и высокой особе лет сорока, к которой, верно, сложно было бы испытывать хоть какие-то романтические чувства. Впрочем, об этом лучше знал сам герр комендант.

На второй танец ливонского монарха ангажировала молодая востроглазая вдовушка, весьма тучная, что по здешним меркам, даже считалось красивым. Дама скакала, как конь, едва не отдавив королю все ноги, так что бедолага едва дождался, когда танец наконец кончится.

Магнус хотел было немного перевести дух, даже подошел к столу, взял серебряный бокал с мозельским… И краем глаза заметил, как одна из дам уронила ему под ноги свой платок. Уж, конечно же не случайно! Но… весьма недурна, весьма! Юная, свежая, стройненькая. Платиновые локоны, чудные голубые глаза.

Арцыбашев никогда не считал себя записным сердцеедом, но тут просто не смог устоять, не вынес томного взгляда, обворожительно-милой улыбки чувственных пухлых губ…

– Не вы ли уронили… вот.

– Не знаю, как и благодарить вас, ваше величество… Меня зовут Ядвига. Ядвига фон Оффенбах, мой батюшка… хотя это неважно. Ваше величество, могу я попросить вас…

Легкий полупоклон. Мерцание очей. Лукавый – чуть искоса – взгляд.

Что-то кольнуло короля в сердце… опять молодая и красивая женщина! Неужто и от этой ничего хорошего ждать не придется? Да нет, не может такого быть, чтоб все красивые девки подряд – шпионки да авантюристки.

– Прошу вас потанцевать со мной, дорогая Ядвига.

– О, ваше величество…

– Дайте вашу руку, милая…