Кондотьер

Вновь грянул оркестр. Не столь уж и большой – две мандолины, скрипки, флейты. Еще барабан и бубны. Музыканты играли слаженно и громко, Магнус улыбался, галантно поддерживая партнершу за талию. Юной красавице очень шло приталенное французское платье, весьма модное – цвета морской волны, с фижмами и кринолином. Широкая юбка, тугой корсет, стягивающий грудь… наверное, ничуть не менее тугую, даже под платьем выглядевшую весьма аппетитно.

Раз, два, три, раз, два, три – старательно кружились пары.

А потом начали играть в «ручеек», веселились, пили вино… Этот первый весенний бал запомнился в Аренсбурге многим. Наверное, здесь, в монашеской трапезной, в давние времена редко звучал столь радостный и беззаботный смех.

– Какие у вас чудные глаза, милая Ядвига. Осмелюсь спросить – вы кто по национальности? Немка? Датчанка?

– Я живу в Лифляндии. А сюда приехала навестить могилы родственников.

– Ага, ага, понимаю. Что ж, долг памяти – это наш долг.

– Наша семья когда-то жила здесь, еще при ордене. А затем переехали… Ах, ваше величество, вы так прекрасно танцуете! Прямо ураган. У меня даже голова закружилась, да-да.

– Вы себя плохо чувствуете? – встревоженно осведомился король.

– Не сказала бы, что плохо, – пухлые губки растянулись в легкой улыбке. – Просто немного устала и, знаете, хотелось бы чуть-чуть отдохнуть. Мой покойный муж вовсе не был любителем танцев…

– Покойный муж?

– Да-да, мой король. Я вдова. И овдовела недавно.

– А муж…

– Он был рыцарь. Умер от чумы.

– Ах да, чума, – Магнус скорбно качнул головой. – Сколько людей она унесла. И здесь, в Ливонии… и в Русии.

– В Русии? – в прекрасных голубых глазках вспыхнул недюжинный интерес. – Я там никогда не была. Но кое-что слышала… хотелось бы больше.

– О, я вам многое могу рассказать.

– Была бы счастлива услышать… Ваше величество! – девушка вдруг понизила голос и оглянулась по сторонам. – Здесь слишком людно, но в замке, я знаю, есть черный ход… Я бы пришла… чуть позже… вы бы мне рассказали. К тому же и у меня есть о чем вам поведать.

– Вот как? – с надеждой вскинул глаза король. – Буду вас ждать. А пока… позвольте проводить до ворот.

Эта юная девочка, вдовица, явно напрашивалась. Ну, а почему бы и нет? В конце концов, ее тоже можно было понять. Ханжеские времена – ханжеские нравы, ханжеская мораль. Как в Советском Союзе, примерно так. А сексуальное желание никто не отменял, никакой проповедник – ни лютеранин, ни католик, ни прочие… Как пелось в какой-то старой песне, если надо причину – то это причина… Ах, черт побери, как же обворожительна! Локоны, голубые глаза, чудные загнутые ресницы… И губки… Эти припухлые губки – они сводили Леонида с ума.

Арцыбашев едва дождался окончания бала. Лично попрощался с гостями, проводил… точнее сказать, выпроводил. А когда зал опустел, быстро подозвал Петера.

– Ты знаешь здесь черный ход?

– Да, мой король.

– Встретишь там одну даму… тайно проведешь ко мне. Смотри только, чтоб никто…

– Исполню все в точности, ваше величество! – юноша скромно опустил глаза. – Не извольте сомневаться.

А Магнус и не сомневался в преданности своего юного слуги. Слава богу, имел уже случай убедиться, и не один. Вот и сейчас можно было не сомневаться в том, что Петер сделает все как надо.

Ах, насколько же хороша! В томительном нетерпении Арцыбашев прохаживался по опочивальне, вздыхал, покусывал губы, выглядывал в окна – непонятно зачем. Скорей бы она уже пришла, скорей бы! А вдруг – не придет? Вдруг да что-нибудь…

Чу! Тихие шаги застыли прямо напротив дверей. Легкий стук…

– Мой король, к вам…

– Заводи! Прошу вас, милая Ядвига… Вы хотели послушать новости из Московии?

– Очень на это надеюсь, ваше величество!

– Тсс! Не так громко… вот, присаживайтесь. Не угодно ли выпить вина?

В тяжелых бронзовых канделябрах на резном столе горели свечи. Хорошие свечи из доброго русского воска. И горели они ярко, пожалуй, слишком уж ярко.

– Посреди Москвы стоит императорский замок, называется он – Кремль, – склонившись над столом, молодой человек, якобы невзначай, затушил пару свечей. – Выстроен он из красного кирпича итальянским мастером. Если вы, милая Ядвига, когда-нибудь бывали в Милане или Вероне, то…

– Я бывала в Милане, – тихо заметила гостья. – Когда еще был жив батюшка, мы ездили паломниками в Рим.

– Ах, вы католичка?

– Это вас смущает?

– Ничуть! Для меня все равны. Все мои подданные…

– Расскажите еще! – порывистым движением Ядвига схватила короля за руку. – Пожалуйста. Мне так интересно все.

В голубых глазах отразились горящие свечи. Облизал пухлые губки розовый язычок.

– В Кремле совсем недавно выстроен чудесной красоты собор – Василия Блаженного, он такой… Еще вина?

– Да-да, пожалуй. Ах, какое терпкое…

Пододвинув стул, Арцыбашев уселся совсем рядом с гостьей и снова наполнил бокалы:

– Знаете, в Московии есть чудесный обычай, перенятый, кстати, от немцев – пить на брудершафт. Знаете, это когда еще недостаточно знакомые между собой люди желают стать поближе… пьют и целуют друг друга в губы. Позвольте, я вам покажу, как…

– О, да… да… да…