Конечная Остановка

Как бы там ни случилось, но прежде Змитер увидел, узрел, в память ему так и врезалось, как перед многометровым массивным обелиском, точно вскипел, с двух сторон огненно полыхнул жидкий расплавленный камень, разом поглотив издали стаффажные малые фигурки самовластных участников датированного церемониала. Всяко прочих ротозеев, зевак и тихарей, топтавшихся на Круглой площади, моментально вымело, разнесло враздробь громовой ударной волной. Впечатало мокрыми ошметками в стены домов, мгновенно сожгло сплошной слепящей вспышкой из шести дальних лестничных спусков-провалов в преисподнюю подземного кольца. Вспыхнули, сгорев дотла, деревья по окружности; с других подальше, в смысле, сюда поближе, в мгновение ока сорвало обожженную листву, хвою, тонкие ветви.

Враз страшно ударило по оконным стеклам наблюдательного пункта, хрустко вдавив внутрь кухни крупные и мелкие осколки. Закрепленному струбциной бронетанковому перископу хоть бы что, но другое хрупкое съемочное железо подчистую смело на пол.

Последовал тотчас второй грохочущий сейсмический удар, когда целиком граненый обелиск с золотым победным орденом на вершине грузным, громоздким монолитом оторвался от земли, от геенны огненной. Словно чудовищная межконтинентальная баллистическая ракета стратегического назначения он сорвался вверх из клубов раскаленного пепла, пара и черно-серого дыма. Но высоко и далеко не поднялся, тут же переломился пополам, с грохотом рухнул, ухнул, раскатисто бабахнул вдоль проспекта, казалось, породив еще более могучую ударную волну. А с ней ― тектоническое потрясение на развороте неимоверного события в его неумолимой смертельной последовательности.

От третьего ударного сотрясения наконец под занавес обрушились почему-то уцелевшие красно-ржавые остатки старорежимного монументального лозунга. Это с крыши выгнутого дугой дома на Круглой площади было низвергнуто обрывочное слово: «смертен». Вниз, в адское горнило, в непроглядную мглу, откуда подступают, встают, клубятся, перекрывая всяческую видимость, дым и гарь…

«Пипец Луке, и срать не будет».

Змитер хладнокровно вынул неповрежденные карты памяти из расходной цифровой аппаратуры. Изображать потрясенную женщину, в панике бегущую в парк в поисках спасения, он станет уже на улице. Аккуратно закрыл он крышку ноутбука, уложил зачехленный комп в большую дамскую сумку, загодя собранную. Туда же сунул демонтированный навороченный перископ, оснащенный следящей внутренней камерой. Умело, отработанным движением передернул затворную раму «беретты», поставил убойную машинку на предохранитель, закрепил в наплечной кобуре под широкой вязаной кофтой. Напоследок активировал искровой модуль-воспламенитель, имитирующий замыкание электропроводки.

В парке Горького его во всеоружии прикрывают Михалыч с двумя незнакомыми профи. А на выходе из него у моста непременно встретит Тана, после и Евген в машине на парковке у продовольственного на Пулихова.

ЭПИЛОГ ВТОРОЙ Обоз обычный, три кибитки

― Осторожно, двери закрываются. Следующая станция «Площадь Победы» ― конечная остановка. Поезд дальше не идет. В головном вагоне обнаружено подозрительное взрывное устройство. Уважаемых пассажиров Минского метрополитена имени В. И. Ленина просим сохранять спокойствие, чистоту и порядок в вагонах электропоезда!

ЭПИЛОГ ТРЕТИЙ Кто не дочел ее романа?

Жизнь еще не то покажет! Представит, преподаст и введет облюбованное ею окончание действительных или вымышленных событий, последствий. Вымысел не есть обман, замысел отныне ― точка. Или иной знак пунктуации, если воспоследует продолжение-сиквел литературной ткани нашего и вашего романического повествования. От пролога к эпилогу.