Конечная Остановка

Ауди ее доклад видимым образом не обескуражил:

― Идем, как шли! Митуситься не будем.

Грай! Как выедем на аэропортовскую бетонку, давай, брате, команду на подрыв авиаторской дачи. Против шерсти!

«Скорую» не тронут в любом случае!

Второе приказание Ауди ясно отчеканил подвижному наблюдательному пункту:

― Натке отходить в запланированном порядке! Отбой связи.

Ауди оказался прав. Машину скорой медпомощи, куда-то буднично спешившую по встречной полосе, никто не подумал задерживать и ставить ей броневой заслон. Не то феерическое везение, не то трезвый балансовый расчет себя оправдали и дальше.

Не доезжая Борисова, в лесу у военного полигона расходный партизанский «УАЗ» был отбойно заминирован в системе неизвлекаемости взрывных зарядов. Засим дистанционно уничтожен, не оставив каких-либо явных улик и следов для возможной идентификации своего рискового экипажа.

В Киев первый и второй круг ближних и близких соратников Евгения Печанского конспиративно возвратились без боевых потерь. Не считая таковыми подавленное дурное настроение, упадок духа из-за неисполненной белорусской миссии и естественно удрученных сожалений. Тем не менее все повально поправимо, и ничего пока не кончено.

―…Мы еще поглядим на конечной остановке, ясновельможная громада, кто кого уделает и куда поимеет. В дебет и кредит голова и руки у нас нужным концом приделаны. Сил и средств более чем хватает. Есть еще НЗ!

Подумаешь, Колумбово яйцо! Поставим, и будет стоять. Пиротехнически, пламенно, с громом и грохотом!

За нами слово! Испечем пирожок к праздничку!

Коли не в этом году, так в наступном…

ЭПИЛОГ ПЕРВЫЙ Не дрогнет их рука

В принципе и по идее, он, Змитер Дымкин, не должен здесь находиться. Но его долг ― присутствовать и наблюдать в режиме реального времени за происходящим и наступающим. Несмотря на безусловный риск, ему необходимо предстать очевидцем, свидетелем, все и вся увидеть собственными своими глазами, почувствовать, зафиксировать, лицезреть воочию. Пусть финальные моменты, он сможет обозревать только лишь при помощи технических средств слежения, наблюдения и фиксации. Подставляться напрямую нет ни малейшего смысла. О чем отец-командир Евген его строго-настрого предупредил, поддавшись на долгие уговоры и убедительные ссылки на профессиональные резоны, доводы.

«Не имеет принципиального значения, какой сейчас год и день, месяц, число. Знаменательной датой, поворотным историческим событием эпохи, это объявят, примут по прошествии времени и причинного осмысления в аналитике профессионалов».

С соратниками Змитер в синтезе договорился философски, ему вняли и поддержали по максимуму. «Не сказать, чтобы оптимально, але в тезисе и антитезисе, в теме и в реме…»

Замаскирован, закамуфлирован, подгримирован Змитер отменно, искусно. Ему ажно самому на грани нарциссизма привлекательна сексапильная внешность крупной, но не без изящества статной блондинки в зеркале. Пускай раньше он никоим манером не обнаруживал в самоличном облике чего-либо женоподобного.

Столь важное дело гендерной трансформации Тана нимало не доверила театральному стилисту и визажисту Виктуару. Сама в кайф потрудилась, причем не раз, хотя к розовому лесбиянству нисколько не склонна. Из-за той же предпосылки и сексуальной ориентации она голубого гримера решительно отстранила.

«Чтоб в тексте и контексте женскую трансформу полного трансвестита и травести из меня заделать…»

В общем Тана заставила Змитера огульно переоблачиться и трансформироваться с головы до ног, до последних, до исподних аксессуаров, составляющих дамское анатомическое счастье. Притом с неприличными угрозами: мол, будешь кочевряжиться, то тампон влагалищный в сраку возымеешь, каб не бздел, не бухтел, не п...л не в строчку. Какая-де была команда? От промежности и ниже?

«Бабское тряпье неудобное до оп…нения, но привыкнуть можно, если не ковылять на высоких шпильках…»

Оперативные прикидки и примерки состоялись еще в начале апреля, когда лицом и фигурой очень похожая на нынешнюю трансформу Змитера некая весьма достоимущая гражданка России с московской регистрацией легально арендовала в Минске квартиру в доме на углу проспекта Незалежности и улицы Фрунзе. Прототипу и типажу о том неведомо, а фотографическое сходство налицо.

«Оба-на, вослед тянется долгорукая улика из Москвы! Примечайте!»

В оконном проеме почти барочного сталинского дома с колоннами, балюстрадами и медальонами, где обзору не мешают высокие ели, установлены аппаратура цифровой видео- и фотосъемки, средства слежения, наблюдения. Неприметно на кухонном подоконнике. На стеклопакетах поляризационная пленка, исключающая непрошеное внешнее обнаружение оптики.

Всякий хайтек, кроме носителей памяти и нестертых отпечатков пальцев, Змитеру позволено оставить на месте при последующем отходе. А потожировые следы уничтожат небольшой пожар, задымление или, приходиться сомневаться, штатные средства пожаротушения. Но это уж произойдет в отсутствие хорошо вооруженного наблюдателя на шестом этаже.