Конечная Остановка (СИ)

Переночевав в Семиполках, заграничные гости Евгена возымели намерение отбыть домой железнодорожным транспортом. Евген со Змитером с утра пораньше сопроводили их в Киев. У всех своенравные манеры, обиход и планы, как всегда требующие доработки и уточнения.

- Когда вы с Михалычем в Славянск отъезжаете?

- Пивнючка телефоновала, что скоро в воскресенье, буди большой репортерской кодлой. Оттуда разом командой на фронт. Все бумаги и разрешения получены. Пидемо до ветру на минное поле.

А ты, Вадимыч, рассекая на солидном блескучем «мерсе», зараз с деловыми визитами?

- Нияк инакш, брате. Надо бы соответствовать имиджу крутого джентльмена и аудитора.

Тебе ужотка сегодня с американской прессой общаться, паблисити на троих разводить. Отдуваться с толком в здравом общем смысле. Тана звонила, казала у нее то, се, тудема-сюдема не поспевает в срок к нам в Дарницу.

Энглизировать не англизировать, - подпустил непосредственного сарказма Евген. - Будешь с тем эбеновым негритенком-ниггером говорку вести на ангельской мове, политкорректно…

Глава сорок шестая Долгами жили их отцы

Во вторник Евгений Печанский встречал, подвозил, принимал по-домашнему и по-сыновнему отца из Сан-Франциско. Вкусно кормил, поил… «В нашей дарницкой тесноте не без обеда с обиходом и подходом…»

Должно ввести, на постой встал-то американский мистер Вадим Сергеевич в Семиполках у украинского пана Ондрия Петровича. Там все-таки им, богатым людям, просторнее и привычнее. Их Евген когда-то свел вместе на Канарах во имя взаимовыгодной пользы и финансово-кредитного сотрудничества.

Если бизнес Андрея Глуздовича относительно диверсифицирован, то Вадим Печанский уж много лет подвизается по преимуществу в сфере банковской и инвестиционной деятельности.

Финансово-экономическую карьеру отец Евгена вовсе не походя начинал в эпоху засилья советского планового администрирования. На красный диплом отучился в московском плехановском нархозе; распределился в Минск, поступил на административную службу в некое государственное подобие промышленно-строительного банка. В совковое лихолетье, как он говорит, изучал рыночное банковское дело чисто теоретически. Оттого на предсказуемом развале Совсоюза подготовлено, организовано, долгожданно вошел в него вполне практично, буржуазно и капиталистично. Фактически приватизировал своечастное банковское отделение, которое был назначен возглавлять. Приобрел таким руководящим образом стартовый кредитный капитал и еще до перевернутого августа 1991 года лично для себя завершил эпоху первоначального накопления. Капитально убедившись в полнейшем экономическом и политическом банкротстве СССР, учредил в знаменательном декабре 1991 года собственный белорусский банк в Минске. К тому часу он действовал на финансовых рынках без малейшего участия и вмешательства перелицованного партийно-совковского государства с длинными такими казенными руками, тянущимися из Москвы.

В развитой рыночной экономике одни люди частенько берут деньги в долг. В какой-либо форме. А другие им охотно дают денежные знаки-символы на частные нужды. Случись то незамысловатые индивидуальные потребности на пропой ли прокорм души, тела. Либо ссуды с расчетом на групповое, корпоративное потребление. Всюду мы кредитуем, инвестируем в людей, в торговлю, в промышленность, в науку, культуру. Так или инак, в любой человеческой жизнедеятельности требуются вложения капитала. Это вам и нам есть настоящий капитализм, - весьма любил порассуждать на заданную политэкономическую тему профессиональный банкир Печанский-отец.

Тем самым между обычными людьми и большими деньгами синергически необходимы грамотные, образованные посредники, умеющие профессионально, взаимовыгодно распорядиться, как теми, так и другими. Финансы суть энергия жизни.

«Однак энергия есть отнюдь не энергетика. Пусть им для профанов и болванов это условно одно и то же».

Насколько понимал Печанский-сын в прошлой и нынешней политэкономии, президентская власть, объявившаяся на Беларуси в июле 1994 года, политически напрочь исключала институт какого-либо частного посредничества. Она в единственном лице изначально предпочла сама посредничать абсолютно во всем и промеж всеми. В том разе, без зазрения совести, нахрапом, стоять средостением между верноподданными и дензнаками, имеющими хождение в Республике Беларусь. И шаг за шагом прибрать к президентствующим рукам все, до чего они в состоянии дотянуться.

В 1995 году Вадим Печанский не без оснований начал опасаться за собственно банковское будущее. Во вселяких смыслах. Хотя и был среди тех, кто напрямую финансировал приход к власти Александра Лукашенко. Оказалось-то: инвестировал он не туда и не в того, кого нужно. Ошибся и промахнулся тогда, наш Вадим Сергеич! К сожалению, в тогдашней белорусской политике невидимая рука либерального рынка всяческих услуг и предложений вместо, сдавалось бы, естественной поддержки стала душить частный бизнес. Центростремительно и центробежно. И чем дальше, тем больше и круче.