Конечная Остановка (СИ)

Ничё, царица Тамара Винникова, банкирша национальная, говорят, тут сидела. И я посижу… Навряд те слишком долго. На воле с той п…той подставой и подкинутой наркотой есть, кому ускоренно разобраться…

Уйя! Развели, подставили, об…сы… Что такое не везет, и как с ним в тюряге бороться, что в лобок, что по лбу… Хапун тебе в сраку!..»

Глава десятая Охота к перемене мест

Евген Печанский благорасположено, в собственно распланированное время, уехал удельно в отпуск за кордон. Вернее, беспрепятственно, без воздушных ям и турбулентностей, гладко пересек европейско-белорусскую границу самолетом рейса «Белавиа» Минск - Лас-Пальмас на высоте нескольких тысяч метров над землей.

Причем и в этот раз у него возникло некое ощущение неземного благополучия и заграничной легкости. Так бывало и до того, едва он мог сполна убедиться, что действительно покинул Беларусь. Будь то в воздухе или понизу на закордонной территории, если ехать поездом или автомобилем. Возможно, это и есть чувство Родины, когда он то ли в эмиграцию свободно направляется, то ли на волю откинулся после продолжительной отсидки на зоне? Не то будущий эмигрант, не то бывший зек.

Ни в том, ни в другом социально качественном состоянии Евген покамест никак не побывал. Вероятно потому, пасмурный погранконтроль, злобную таможню в аэропорту Минск-2 воспринимает в основном, как технические формальности, бюрократические частности, ничего для него не значащие.

«Ни в дебет, ни в кредит. Если охват не обхват, а обойма не магазин…»

На солнечных безоблачных Канарах его всегдашним порядком ждут отдохновенная тишь да евроатлантическая гладь. Европейские партнеры охотно откликнулись на канарские, итальянские и баварские предложения, а уже в Мюнхене четырехстороннее соглашение о намерениях было конструктивно обсуждено и вскоре подписано без малейших недоговоренностей.

«Спасибо родному батьке, дважды в шерсть прилетавшему из Фриско!»

Из Берлина рейсом «Люфтганзы» отпускник Евгений Печанский прибыл в Киев, где задержался на три дня вне каких-либо прагматических или утилитарных целей. Разве лишь посетил кое-какие издавна им избранные киевские ресторации, взыскательно проверяя, не ухудшилось ли там предложение правильного и вкусного пропитания по причине политических передряг и перехлестов.

В большой украинской столице Евген порой чувствует себя политически и экономически получше и посвободнее, чем на малой родине в Минске. Теперь Киев также не обманул его в отпускных ожиданиях. Но пора бы и честь знать, коли таковой считать возвращение к работе из жовто-блакитной Украйны в красно-зялёную Беларусь.

«Где-то восход золотого солнца в чистейшем голубом небе, а там красный закат над грязноватым зелено-коричневым болотцем. Вспорхнуть не порскнуть…»

Киев и Украина на поверку не чужды Евгену. Хотя бы потому, что помимо тамошних деловых связей и гастрономических интересов у него в запасе имеется паспорт гражданина Украины. В Беларуси о том официально знать не полагается. Но в Украине своими натурализованными фамилией, именем он может воспользоваться с полным на то легальным основанием. Даже авиабилет до Минска-2 приобрести, коли нужно, в аэропорту Жуляны или еще куда-нибудь в Борисполе.

Когда-то, в бытность президентства Януковича, аудитор Печанский из чистой любезности провел кое-какое документальное расследование. Педантично изучил некоторые документы, предоставленные киевскими партнерами. Хотя речь шла о немалых деньгах, об оплате своечастных ревизорских услуг он не уговаривался. За что заимел в подарок бриллиантовые запонки, а немного спустя ему в Минск подвезли украинский паспорт бонусом. Допустим, с небольшой ошибкой в фамилии.

«В натуре ясно, каб его никто здесь не читал и не завидовал, как В. Маяковскому в широких штанинах».

Для недолгого перелета по знакомому маршруту Киев - Минск гражданской поэзией или каким-нибудь немудрящим криминальным чтивом Евген не запасся. Какой-никакой, но он пока отдыхающий, а чтение чего-либо в бумажном исполнении у него напрямую связано с его корпоративной службой. Между тем на использование высокотехнологичных устройств, чтобы в дороге время скоротать, почитать и поработать, в государственной «Белавиа» наложен тяжелый отстойный запрет. В довесок неуклюжие книги со стихами и детективами наш Евгений Печанский ни раньше, ни теперь в руки не берет, предпочитает другие жанры элитарной или массовой словесности на излучающем экране легких эргономичных гаджетов.

Для него в самолете лучше всего пораскинуть мудрыми мыслями, оценить с высоты, отстраненно, «что же будет с Родиной и с нами…» Песенная цитатка и музыкальная фраза ему на ум попутно подвернулись, ненароком. И об их авторстве он думать не думает, если нарочито взялся поразмышлять о времени и о себе без цитирования поэтических первоисточников. «Дедукция всяко не индукция…»