Конечная Остановка (СИ)

- Ох, Лев Давыдыч, давай перейдем попроще на ты без кавычек! Коль скоро почтительной молоди мы не наблюдаем в пределах прямой видимости. И встречаемся мы по нашим делам уголовно-криминальным отнюдь не первый раз. Пускай и знакомы мы с тобой недавно, Давыдыч.

- Без кавычек и без скобок прям скажу тебе, Алексан Михалыч, общаться на ты мне тоже удобнее.

- Вот и славно, Давыдыч. На вы не идем.

В таком случае приступим к нашим объединенным делам. То бишь к трем, нам подопечным и подзащитным телам и душам, томящимся в Американке.

Сначала, скажи-тка мне, Давыдыч, как там Татьяна Бельская, хм, поживает?

- Скажем так, мал-мала поуспокоилась наша Танья. С моей подачи Альбина моя Болбик задушевно обнадежила ее заменой меры пресечения, - хитро сощурился собеседнику адвокат, - на практический домашний арест с юридической подпиской о невыезде на первом же заседании суда по делу обвиняемой гражданки Бельской Т. К.

Для того Татьяне придется на следствии частично признать свою вину в халатном обращении с наркотическими веществами, переданными ей душевнобольной клиенткой-пациенткой имярек. Со слов последней, упаковка героина, точно ею описанная, непосредственно принадлежит данной гражданке. Где она взяла героин, не помнит вследствие нарушений памяти и психических отклонений, подтвержденных компетентной психиатрической экспертизой.

Разумеется, и Тана, и ее протеже, понесшая душевные травмы в результате домашнего насилия, могут на суде отказаться от предварительных показаний ввиду оказанного на них давления во время следствия. А также в силу тяжелейших условий содержания в СИЗО КГБ и в стражном отделении Республиканской психиатрической больницы, что в Новинках.

Кроме прочего, Альбина по моему совету окольно подсказала Тане, откуда и от кого на нее могли бы свалиться нынешние тюремные ужасти-напасти. Насколько я знаю Тану Бельскую, она предпочитает классически хорошо охлажденные блюда в виде личной мести. Разобраться вплотную со всеми подлогами, она это без сомнений понимает, нашей злопамятной Тане гораздо удобнее на свободе.

- Понятненько, Давыдыч. Лишнего не спрашиваю. Надеюсь, вскоре мы свидимся со спадарыней Татьяной. Например, у меня дома на званом мероприятии. Если уж не на торжественном обеде в ознаменование ее счастливого избавления от великих невзгод, то наверняка на маленьком ужине для друзей.

С Евгением нашим Печанским, как я понимаю, дело обстоит несколько печальнее?

- У Евгена, на первый взгляд, веселья мало. Лжесвидетели по-прежнему присутствуют у следствия за кадром и за кулисами.

Тем часом эпизод с ментовским пистолетом, каким бы его нам ни репрезентовали, с подследственного Печанского безоговорочно снят. Меж тем судья мне этаки подмигивает, что он нынче не против подписки о невыезде для моего подзащитного.

Ясна коллизия, прелестно требуется смазка и подмазка скрипучего судебного механизма. Меж тем необходимый смазочный материал в востребованной сумме деликатно передан в надежные третьи руки, - отхлебнув остывшего кофе, Лева Шабревич подлил погорячее себе из кофейника и удовлетворенно откинулся в кресле.

- Не спрашиваю, однако, кто и в чем поспособствовал, но заранее выражаю мою признательность неким участникам благонамеренных действий, - одобрил Алесь Двинько подспудные околичности адвокатской практики Льва Шабревича. Пусть и вопрошал риторически. - Как тут не признавать очевидное? Коли обитаем побок со следственными органами и народными судами, весьма далекими от буржуазных идеалов правового государства. То бишь неоспоримого правления закона и диктатуры его для всего и вся.

- Михалыч, твоя участливость также заслуживает поощрения и вознаграждения, - Лев Шабревич к слову достал из внутреннего кармана пиджака длинный узкий конверт легального формата, пододвинув его поближе к собеседнику.

Алексан Михалыч юридический конверт принял, коротким кивком поблагодарил своего визави и возвратился к непосредственной теме обсуждения:

- Думаю, друже Давыдыч, с Михасем Коханковичем ты сегодня не встречался, правильно? А он вчера заезжал ко мне на несколько минут. Из рук в руки передал мне новый бумажный опус нашего подопечного. По его словам, Змитер ничуть не унывает. Хотя и жалуется отчаянно на информационно-технологический интердикт, устроенный ему по тамошним тюремным нормами и правилам.

Он у нас по-прежнему в подвешенном состоянии. Подброшенную наркоту следствие и суд с него не снимают. Статью 130, часть вторую ему пока официально да формально не предъявили.

Мне, между прочим, эта статья УК более чем знакома. Десять лет тому назад я сам по ней чалился два месяца в Американке. Сидел потом в подвальной камере два-два-пять для осужденных на Володарке. Топтался на бывшей «Единичке» в чертовых кавычках. Пускай и не у черта на куличках, как в той поганой зоне для политических под Могилевом.