Конечная Остановка (СИ)

Зато юная Инесса Гойценя за рулем немало побитой сельской жизнью и проселочными дорогами салатовой жигулевской «девятки» не придавала ни малейшего значения нынешней непрезентабельной внешности Евгена. Помнила-то и видела она не этого пожилого селянского дядьку, будто бы проживающего где-нигде на районе белорусско-украинского пограничья. Но того самого представительного и гостеприимного Евгения Вадимовича у него на даче в Колодищах.

«Шик, восторг и блеск готического вида! А как у Ген Димыча было все вкусненько! Ой, мне б на кухню этакого мужчинку на все руки! Пускай, если он по паспорту старый… Если в интиме молодой и готовить разную мясную вкуснятинку в жесть умеет… Вкусно и здорово!..»

О чем-либо ином связно думать Инессе некогда. Надо ведь за дорогой смотреть и жизнерадостно болтать без умолку о чем угодно. Что на глаза попадется мимоездом, что под белокурую парикмахерскую завивку ей невзначай взбредет.

- Вы, Евгений Вадимович, меня правильно называете Инессой. Потому что Инна - это мужское имя… Во блин, обратно нас на джипе обогнали, козлы, в жесть! Разве не? Правда?

Непутевый дорожный разговор Евген нимало не поддерживал, не отвечал на разделительные и риторические вопросы. Хмыкал неопределенно, хранил безучастное вразумительное молчание. Не помогло. Пришлось самому сесть на водительское кресло после Осипович. Иначе с такой девчачьей болтовней можно куда-нибудь не туда заехать. Хуже некуда: въехать и впилиться. Так скажем, выехать дуриком на встречную полосу. По-всякому беглому зеку лучше-таки обойтись без ненужных дорожно-транспортных соударений. Пусть навстречь тебе машин по раннему предутреннему часу на южном шоссе не так уж много.

«А ты, зараз водила гопницкого, хм, вида, и такому-сякому вегикулу лучшей соответствуешь…»

На пассажирском впередсмотрящем месте многоречивая девочка Инесса все так же верещала и вещала в никуда. Молчаливого Евгена от управления ветхозаветным «жигулем» ей нисколько не отвлечь. Чем-то это напомнило Евгену его недавние радиопрогулки в Американке. Но без малейшей тебе антипатии. Сразу же подумалось о соучастниках и партнерах по разудалому побегу. Как они там?

«Дай Бог им удачи! Коли здесь и сейчас не тут и тогда. В приход и расход».

Тем сходным часом Левина племянница, очевидно, не уставала симпатически радоваться жизни, наполнившейся как вдруг невиданными и неслыханными приключениями. Ерзала на переднем сиденье, длинную сафари-юбку на колени в черных колготках натягивала.

«Как же, как же! в одной тачке с уркой, который с кичи самоходом откинулся!..

Та еще, видать, оторва глупо восторженная… Пока автобиография ее не обтреплет по п… мешалкой, по мордашке и по мозгам в череп. Или же вам наоборот. Станет через несколько лет, как деловая Танька Бельская, кого Лева называет БМП в мини-юбке. На тоненьких каблучках-шпильках… с толстыми птурсами и автоматической скорострельной пушкой, с цельным отделением на все и ко всему готовых мотострелков на борту… Такую спадарыню-барыню предпочтительнее аккуратно вести на поводу, на поводке посреди друзей, чем заиметь среди отвязанных врагов».

За Бобруйском, наконец, Инесса вроде иссякла, малость унялась, поутихла с дорожными восторгами и взволнованными комментариями. По поводу, случаю и совсем без таковых. И сушило ее не от говорливости, когда она то и дело продолжает судорожно прикладываться к сладкой газировке из пластиковой бутыли.

«Ну-ну! Все-таки недержание речи у нее больше со страху. Хотя на границе пускай колготится, щебечет, дурница, коли ей это в гормональную помощь, в естественное лекарство от стресса…»

Инесса Гойценя перед Гомелем опять перебралась за руль после краткой остановки по естественной и ранее многократной у нее маленькой надобности в придорожных кустиках.

В Гомеле они без помех и дорожных злоключений выехали за город, затем свернули у белорусского Добруша к приграничной Тереховке.

- Вы, пожалуйста, не волнуйтесь, Евгений Вадимович. Вряд ли нас стопорнут. Стопудово. Номера у меня гомельские. Я сама тереховская…

За Тереховкой вон Добрянка по карте, это - Украина… «Нет, стоп-сигнал тебе! Так и есть, обосрались в шерсть!» На самой границе у столба полдороги поперек оседлал БТР с мобильным пограничным нарядом. Все же таки останавливают для проверки документов.

Два пограничника по-дембельски растянулись на пожухлой травке. Загорают деды с голым торсом. Один срочный сынок-солдатик с АК стволом в землю сидит, торопливо жует что-то. Только ихний тощий прапор проявил кое-какую небрежную активность, лениво взмахнул укороченной калашниковской волыной. Службу таки не херит с концами.

Евген тотчас еще раз прикидывает, что же делать в случае полного досмотра. С «глоком» за пазухой он однозначно решил не расставаться по дороге. Для полного военного счастья две гранаты в бардачке. И «стечкин» под мышкой. Собственно, этого он ожидал, к этому молча готовился в прохождении марша, в ускоренном движении от Минска к государственной меже, отделяющей его от свободы, от вольной воли.