Конечные и бесконечные игры

Победители небольших игр более низкого ранга не обладают собственностью, имеющей временную ценность (способной долго не портиться), – то, что они имеют, быстро износится и испортится. А в честь тех людей, чьи победы общество забывать не хочет, строятся памятники и возводятся вечные монументы в самом сердце столицы: чаще всего они занимают большое пространство, портят обстановку на дорогах, стоят на пути прохожих.

Для бесконечных игроков вполне очевидно, что благосостоянием не столько можно обладать, сколько изображать его присутствие.

41

Если одной из причин объединения в союзы и общества является защита собственности и если собственность должна защищаться не силой, а театральностью, тогда общества становятся сильно зависимыми от своих «артистов» – тех, кого Платон называл «поэтами» (poietai): рассказчиков, создателей, скульпторов, любых имеющих оригинальные идеи людей и т. д.

Конечно же не будет такого джентльмена, который обнаружит в своем кармане руку Артфула Доджера, пока она прикована наручником к руке защитника закона. Но любая политика, основанная на удержании силы, получается настолько опасной, что для каждого потенциального преступника требуется офицер полиции – это способ быстрыми темпами создать социальный хаос.

Некоторые общества проповедуют веру в то, что они могут избежать воровства, если будут обеспечивать всех своих членов, в том числе воров, необходимым количеством собственности – такой принцип закладывается в законы о социальном обеспечении. Но вряд ли Артфула Доджера можно убедить, положив ему в карман монету, в том, что он больше не является законным претендентом на мои монеты.

Более эффективная политика, которую создаст общество, сможет убедить воров больше не участвовать в игре за собственность в своей роли (роли воров) ради того, чтобы стать зрителями, лишь обозревающими театр благосостояния и богатства. По этой причине они обращаются к навыкам своих «поэтов» – тех, кто может разыграть отношения собственности, а значит, и все внутренние структуры каждого общества.

Социальные теоретики знают, что такая театрализация должна быть осмыслена. Без положенного серьезного отношения не будет культуры, а общество без культуры станет слишком серым и безжизненным, чтобы продолжать существовать. Чем бы был нацизм без своих музыкантов, графических художников, дизайнеров, без Альберта Шпеера и Лени Рифеншталь? Даже строгая авторитарная суть республики Платона была бы «наполнена множеством ненужных более вещей, например, всех видов художников и охотников, многие из которых увлекаются музыкой, кто-то – формами и цветами; актерами, танцорами, производителями всех типов средств, даже таких, что призваны делать женщин более красивыми» (Платон).

Если богатство и силу можно сыграть, то значительное богатство и великая сила должны быть сыграны блестяще.

42

Теоретики – специалисты по теме социума не подозревают, что так называемые «поэты», иными словами, креативность как таковая, очень важны для общества; они также недооценивают их опасность, ведь «художники», вероятнее всего, запомнят то, что было забыто, – что общество является лишь частью культуры.

Общества сами относятся к своим «поэтам» двояко. Управляющие инстанции в Советском Союзе не считали, что все подлинное изобразительное искусство должно соответствовать принципам социалистического реализма, но верили, что всегда можно найти произведения искусства, описывающие социалистические идеи: художники, чьи работы не учитывают общепризнанных идей, должны быть наказаны, что не повлияет на целостность искусства. Платон знал, что гении не будут полностью подстраиваться под режим, но говорил, что должны существовать «общие направления, которые поэты соблюдают в своей работе, и эти границы пересечь они не смогут».

Самая напряженная и имеющая наиболее значительные последствия битва общества разворачивается не с другими обществами, а с культурой – она существует внутри общества, она полностью его объемлет. Столкновения с другими обществами – это способ сдерживать свою культуру. Сильные общества не заставляют своих «поэтов» молчать и не отправляют их участвовать в войне – они вступают в войну, чтобы «заглушить» своих художников. Изгнание и казнь могут заглушить гениев совсем, однако их можно просто переключить на восхваление национальных героев путем их субсидирования или лестных отзывов. Александр и Наполеон брали с собой в битвы поэтов и ученых и, тем самым, избавляли себя от необходимости репрессий, а также привлекали еще больше зрителей к своему триумфу.

Еще один способ защитить общество от культуры – это рассматривать гениев как производителей собственности, что ведет за собой повышение ценности «потребления» искусства или обладания им. Мы знаем, что огромные коллекции произведений искусства и самые большие музеи в мире создаются очень богатыми людьми или обществами, переживающими периоды национального подъема. Все основные музеи в Нью-Йорке названы именами богачей: Карнеги, Фрик, Рокфеллер, Гуггенхайм, Уитни, Морган, Леман.