Конек Чайковской

Я к ней просилась дважды. Первый раз, когда стала чемпионкой России в начале 90-х, и второй раз в 1997 году, после чемпионата Европы. Там я в очередной раз запорола короткую программу и опять не попала на пьедестал. Хотя попадала в тройку лучших на Европе… Для меня в этом проблем возникать не должно было.

Я, конечно, расстроена, а тут тренер мне такое наговорил… Зашла речь о переходе в какой-то Ледовый театр или балет. Я была категорически не согласна. Взрослая девушка уже, свой потенциал понимала, но видела, что каждый раз какой-то мелочи не хватает. Найти бы ее, эту «мелочь»! То тут, то там происходил сбой, система казалась неналаженный.

Я не пошла на банкет для фигуристов – что мне там праздновать? Я пошла искать Чайковскую. Нашла не сразу. Зато она почти сразу, не раздумывая, согласилась меня взять.

Так и сказала: «Я тебя беру!»

Победу на чемпионате мира 1999 года я не хочу и не могу делить по долям: вот 60 процентов – доля в золотой медали у Бутырской и 40 процентов – у Чайковской. Это наша общая с ней победа. В тот момент сложилась такая ситуация, что мы с моим новым тренером фактически остались вдвоем против нашей могущественной Федерации. И она, и я доказывали, что фигуристка Бутырская способна побеждать на мировом уровне. Это было наше общее с ней дело.

Честно говоря, не знаю, не будь у меня такой мощной ежедневной поддержки Елены Анатольевны, смогла бы я вообще хоть когда-нибудь вот так прокататься, как я каталась зимой и весной 1999-го.

По отношению ко мне у многих были сомнения: смогу или не смогу, получится или не получится. Не знаю, были ли они у Чайковской, но никаких проявлений таких сомнений в этом человеке я никогда не чувствовала. Вот как существует незримая и необъяснимая связь матери с ребенком – вот такая связь была у нас.

У меня могло что-то раз за разом не получаться, и нужно было ждать гнева тренера, а я вдруг слышала от нее: «Красавица! Ты это сделаешь лучше всех!» У меня к тому моменту достаточно было прыжков в обойме – оставалось их выполнить так, чтобы все ахнули. Чтобы это позволило стать чемпионкой.

Елена Анатольевна всегда настолько меня ограждала ото всего – только много позже я начала осознавать, как много подводных камней было на нашем пути за шесть лет совместной работы. Она принимала на себя все удары, а я просто спокойно готовилась к соревнованиям.

Когда я бросила чемпионат мира – 2002, удивив всех, а потом, через несколько месяцев приехала к Чайковской, мы друг друга поняли без слов. Наступил период, когда мы перешли со стадии ученик – учитель на другую стадию наших отношений. Конечно, нам сейчас в каком-то смысле гораздо проще общаться. И у нее, и у меня другая жизнь. Но до сих пор, когда у меня возникают какие-то проблемы, она обязательно поможет. Казалось бы, мы не в паре, вместе не работаем, ты, Маша, уже взрослая, справляйся сама – нет, она продолжает делать так, чтобы мне было комфортно…

Чайковская – человек, который очень правильно организован. Во всем – начиная с семьи, ее замечательного мужа и заканчивая работой, кругом общения.

Наверное, это от воспитания, от внутренней культуры, от начитанности, образованности… Вокруг себя она всегда собирает правильных людей. «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты» – это про нее.

Она уникальный тренер.

Глава 8 Мастер и Маргарита

«Знаменитое письмо протеста от звезд мирового фигурного катания в поддержку «моих» литовцев, которых, по мнению многих, нечестно выкинули с пьедестала, подписали 28 фигуристов. Почти вся мировая элита. Направлено оно было руководству Международного союза конькобежцев (ISU). Но ничего сделать было нельзя. Хотя систему оценок после этого Оттавио Чинкванта, президент ISU, все-таки решил изменить».

Удивительно, но я совершенно не помню момента, когда Повилас Ванагас и Маргарита Дробязко ко мне пришли. Наверное, этот провал в памяти случился оттого, что ребята появились, когда у меня шла сумасшедшая работа с Марией Бутырской. И все мои мысли, естественно, были заняты подготовкой Маши.

Если кто-то меня спросит походя, зачем я взяла этого мальчика из Шяуляя вместе с этой девочкой из Москвы в конце 90-х, то он просто не понимает, во что я, Елена Чайковская, должна – и оказалась готова – ввязаться. А ведь с появлением этих спортсменов возникал примерно такой же клубок проблем, который сразу образовался, когда я решила начать готовить Бутырскую, резко сменившую тренера.