Конец

— Не знаю… Я абсолютно ничего не могу сказать ни про уход Рафы, ни про его ссору с Ньевес, ни про технику, которая вдруг перестала работать…

— Глядите… — говорит Хинес, не спуская глаз с тропинки, — вон идут наши девушки… возвращаются. И кажется, настроение у них получше нашего.

Ньевес — Уго — Кова — Ампаро — Ибаньес — Мария — Хинес — Марибель

На лице Марибель привычный макияж, а сделанная в парикмахерской прическа выглядит столь же искусной и безупречной, как всегда. Только вблизи и при безжалостном солнечном свете можно заметить, что выглядит Марибель не так хорошо, как вчера: в глазах блестит влага и они словно посветлели, несмотря на черную тушь и слегка поблекшие тени на веках; несколько новых морщинок залегло вокруг глаз. Иногда даже кажется, будто ее макияж превратился в слой краски — беспорядочные мазки и пятна — и будто вдруг стала заметна седина у корней волос, а завитки на затылке чуть увяли.

Поднимаясь по тропке, Марибель вместе со своими спутницами громко хохочет, на ней большие круглые темные очки по последней моде, но, выйдя на площадь, она их снимает. И продолжает улыбаться, пока Ибаньес задает первые вопросы, пока Мария приближается к Хинесу и без тени смущения обнимает его за талию, пока Кова спрашивает: «Ну что? Хорошо выспался?» И тут Марибель, заметив Уго, внезапно смущается, не сумев скрыть своих чувств. На лице ее отражается растерянность, а также то усилие, которое ей пришлось сделать, чтобы бросить на него взгляд и поздороваться с притворной естественностью и наигранным оптимизмом:

— Привет, Уго.

— Марибель… Мне уже все рассказали. Не переживай: когда из него выйдет дурь, он вернется, вот увидишь. Я ведь тоже мужчина и… в конце концов мы всегда возвращаемся — правда, хоть и вечно жалуемся.

— Спасибо, Уго. Я уже говорила… Мы уже обсуждали это утром. Единственное, что меня сейчас волнует, это… чтобы нам удалось вернуться домой в приемлемое время или хотя бы позвонить по телефону. Мы обещали… я обещала детям, что мы вернемся к полудню.

— Ну насчет полудня… это вряд ли. Но вечером мы будем ужинать дома, слово даю, даже если придется топать пешком до Сомонтано.

— Нет, только не это! Господи! Надеюсь, еще раньше найдется какой-нибудь выход.

Никто не обратил особого внимания на короткий разговор между Уго и Марибель. Заметив, что они коснулись больной темы, присутствующие поспешили тактично отойти. Вся группа теперь собралась на углу, где раньше под тенью огромного дуба стояли трое мужчин. Пока Уго и Марибель беседовали, Ибаньес прямо спросил о результатах похода к реке.

— Мы видели палатку, — отчитывается Ньевес. — Вернее, там было две палатки, но их обитателей и след простыл.

— А вы заглянули внутрь? Может, они еще спали? — допытывается Ибаньес.

— Ну подумай сам, — отвечает ему Ампаро, — мы пошли туда впятером, и, как это ни странно, трудно назвать всех сразу такими уж круглыми дурами. Разумеется, мы туда заглянули! Сначала стали звать и звали довольно долго, ждали, пока кто-нибудь отзовется. Но ждали напрасно. Там нет ни души.

— Скалолазы встают рано, — говорит Кова. — Было бы удивительно, если бы мы застали их в лагере.

— Послушайте… а вы не обратили внимания… не заметили… были там, в палатках, вещи? — задумчиво, делая паузы, спрашивает Хинес, словно по ходу дела тщательно обдумывает, как лучше сформулировать вопрос. — Я хочу сказать… не оставили ли они чего или… Кто… кто из вас заглядывал в палатки?

— В ту, что поменьше, заглядывала я, — отвечает Ньевес, — но я не понимаю, что ты пытаешься выяснить. Само собой разумеется, вещи были там: спальные мешки… одежда; ни один дурак не полезет на скалы со всем своим барахлом.

Мария хочет что-то сказать — вероятно, на ту же тему, но не успевает и рта раскрыть, как в разговор вмешивается Ибаньес:

— Все это не имеет никакого значения. Мы ведь не знаем, когда они вернутся — может, и через несколько часов.

— Да, нельзя исключать, что они находятся в таком же положении, как и мы, — добавляет Уго.

— Им все равно, — говорит Ампаро. — Чтобы лазить по горам, электричество не нужно.

— Напрасно ты так думаешь, — возражает Мария, — иногда приходится делать отверстия в камне, и они пользуются для этого маленькой дрелью — на батарейках.

— Нет, эти наверняка ничем таким не пользуются, — говорит Уго, — они скорее всего занимаются свободным скалолазанием. По словам Ибаньеса, на них были обтягивающие комбинезоны, как у акробатов…

— А где здесь подходящие для них скалы? — спрашивает Кова. — Наверняка этих ребят можно разглядеть, хотя бы издалека.

— Обычно для этого используют стены ущелья, — отвечает ей Хинес. — Но отсюда их не увидишь, до тех мест надо довольно долго идти.

— Давайте забудем про скалолазов, — предлагает Ибаньес. — Мое мнение: мы должны как можно скорее двинуть в путь.

— Да? И куда же, интересно, мы пойдем? — спрашивает Ампаро.

— В поселок. Или еще куда. Зависит от того, что мы сейчас все вместе решим. Но надо действовать быстро — и так уже потеряли кучу времени… Кроме того, начинается жара.