Конец

Несколько километров велосипедисты проезжают молча. Никто не произносит ни слова, да и нет нужды что-то говорить, поскольку и так ясно: главное сейчас — побыстрее убраться от проклятой заправочной станции. Минут через десять, когда они уже миновали довольно длинный подъем, их глазам предстает площадка для отдыха, с которой хорошо просматривается окружающий пейзаж. К счастью, метров через двадцать дорога снова идет под горку. Но прежде чем велосипеды успевают набрать скорость, Мария резко тормозит и ставит ногу на землю.

— Эй, погодите минутку. Она меня укусила… одна из этих сволочей меня все ж таки тяпнула.

Мария кладет велосипед на землю и наклоняется, чтобы рассмотреть маленькую рану на правой икре — красное пятнышко, из которого вытекает струйка крови. Хинес поспешно покидает седло, бросив велосипед тут же, встает на колени рядом с Марией и начинает изучать ее ногу.

— Кажется, рана не слишком глубокая, — говорит он, прищурившись и чуть отведя голову, пока ощупывает кожу вокруг укуса. — След от клыка. А вот еще один! Но кровь идет только из одной метки, а там даже кожа не проколота. Тебе больно… когда ты крутишь педали?

— Нет, только жжет немного.

— Судя по всему, рана самая поверхностная.

— Да, ерундовая, — говорит Мария с досадливой миной, с какой отгоняют муху, — надо только залить большим количеством перекиси, а потом смазать йодом.

— Давай сюда аптечку, — говорит Хинес, обращаясь к Ампаро. — Слава богу, мы прихватили с собой эту аптечку. Посмотри, она там, — велит Хинес, заметив, что Ампаро никак не реагирует на его слова, — в багажной корзинке.

Но Ампаро по-прежнему стоит, вцепившись в руль, и смотрит на Марию, на ее рану с выражением изумления и брезгливости.

— А если у них бешенство? — спрашивает она, не отрывая глаз от укушенной ноги.

Хинес бросает на Ампаро взгляд, полный сурового осуждения, потом встает и собирается сам идти за аптечкой.

— Это были породистые борзые, они участвуют в бегах, — объясняет он, роясь в коробке, — за такими животными очень хорошо следят, их холят и лелеют, наверняка им сделаны прививки ото всех возможных болезней… И тем не менее… будет не лишним… заглянуть в какую-нибудь аптеку и поискать там…

Хинес снова опускается на колени перед Марией и достает из коробки желтый флакончик и бинт в цельной упаковке.

— Да нет же! Перекись водорода! — говорит Мария капризно и нетерпеливо.

Потом сама склоняется над аптечкой, достает бутылочку перекиси водорода, откручивает пробку, всем видом своим изображая недовольство, и начинает зубами открывать внутреннюю маленькую пробочку.

— Черт их всех побери! — говорит она после нескольких неудачных попыток.

Тем временем Хинес достает крошечный ланцет, который также имеется в аптечке, забирает у Марии бутылочку и срезает верхушку пластмассовой пробки, потом тщательно поливает рану и место вокруг нее, помогая себе куском ваты.

— Да нет же, не так! — говорит Мария с необъяснимой грубостью в голосе. — Надо… надо, чтобы лилась приличная струя и…

В конце концов Мария опять завладевает бутылочкой, а Хинес, следуя ее указаниям, берется за загорелую упругую и гладкую икру, раздвигает кожу вокруг раны так, чтобы рана как можно шире раскрылась, и тогда Мария жмет изо всех сил на бутылочку и выдавливает из нее сильную тонкую струю.

— Главное, чтобы попало в самую глубину, — говорит она, сжав зубы и скривившись то ли от усилия, то ли от жжения в ране. — Половина бактерий — анаэробы.

— Ты сейчас всю ее истратишь, — говорит Хинес, пытаясь заткнуть отверстие куском ваты и остановить струю перекиси водорода, которая уже залила ногу до самого носка.

— Потом достанем еще. Этого добра везде навалом.

— Почему ты не сказала раньше?

Реплику подала Ампаро. Хинес с Марией почти забыли про нее и теперь с удивлением смотрят в ту сторону, откуда раздался голос. Смотрят вопросительно, держа в руках уже ненужные им перекись и вату. Ампаро поставила обе ноги на землю, слезла с седла, но по-прежнему не снимает рук с руля и с велосипеда не сходит.

— Когда она завопила, они мигом струхнули, — говорит Ампаро, словно обращаясь к одному Хинесу. — Могла бы и раньше поорать.

Мария и Хинес снова сосредоточивают все внимание на укушенной ноге. Они с таким единодушием игнорируют Ампаро, что посторонний человек мог бы подумать, будто они просто не расслышали ее слов.

— Теперь надо дать время… чтобы подействовало, — говорит Мария. — А потом обработаем йодом… Только пусть рана остается открытой.

— Ах, как мы переполошились! И с чего, собственно? — продолжает Ампаро, двигая велосипед то на считаные сантиметры вперед, то назад, так что седло несколько раз ударяет ее по копчику. — Оказалось, достаточно крикнуть — и они испугались.

Мария с Хинесом даже не поворачивают головы в ее сторону.

— Слава богу, что мы взяли с собой аптечку! — Хинес взвешивает на руке флакончик с йодом.

— Ружье надо было с собой брать, вот что, — говорит Мария, глядя в землю и едва скрывая презрение и злобу.

Хинес смотрит на нее очень странным взглядом, словно видит впервые. Но Мария отводит глаза.