Конец авантюристки

- Да, интересное продолжение имела эта новогодняя история..., покачала головой Тамара. - И, кажется, теперь я все понимаю, до мелочей... Так, значит, выпустив даму, швейцар открыл водительскую дверцу, и из машины вышел пожилой джентльмен лет шестидесяти. А за ними лакеи везли на колесиках два огромных чемодана. Так вот...

- Хорошая погода сегодня в Москве, правда? - спросил Николаев. Они ехали по Бережковской набережной в сторону Университета. - А ты, надеюсь, никому из экскурсантов не рассказала про свою чудесную встречу с воскресшей покойницей? А ты, Вера?

- Я жена следователя, - гордо произнесла Тамара. - А она дочь следователя.

- Молодцы вы у меня! - широко улыбнулся Николаев. - А Колька все-таки год без двоек закончил. Одни, правда, трояки, кроме физкультуры. Здоровый у нас балбес...

6.

... - Вот, Григорий, - вздохнул Николаев, слегка дотрагиваясь до плеча призывника. - А теперь подхожу заключительной и самой печальной части этой кровавой истории... Трупы считаешь? - мрачно поглядел на парня Николаев.

- Сбился, - признался Гришка. - Хотя, погодите, дядя Паша... Четыре, потом два, потом ещё два, потом один, потом, значит, этот Левка... Десять получается...

- Да, десять... А, скорее всего, одиннадцать, если считать, что убили убийцу... А следующим стал..., - тяжело вздохнул Николаев. - Ладно, слушай дальше, теперь уже недолго осталось...

... Где-то в начале октября в десять вечера в квартире Николаевых раздался телефонный звонок. Подошел Павел.

- Алло! Павел Николаевич! Ты? - раздался в трубке знакомый голос.

- Григорий Петрович? Клементьев?

- Он самый, - словно задыхаясь, говорил Клементьев. - Я говорю из автомата. У меня для тебя есть важная информация. Но я не могу говорить, за мной следят. Я, правда, хитрый, оторвался от них, и пока их вроде поблизости нет... Но могут в любой момент появиться...

- Кто следит?

- Узнаешь, кто. Короче, раскрыл я тайну твоих сокровищ. Знаю все в подробностях. Кроме одной, правда. Я лечу из Новосибирска через Москву к себе в Симферополь.

- Так заезжай. Или я приеду, куда скажешь.

- Нет, рискованно, Павел, очень рискованно. Я в самолете накатал письмо, там все подробно изложено, и как я получил эту информацию, и сама информация. Теперь слушай меня внимательно. Я в Москве, приехал на частнике из Домодедова. Вышел из машины на пересечении Ленинского и Ломоносовского проспектов. Там есть шашлычная "Ингури". Знаешь?

- Знаю, как же!

- Так вот. Здесь работает официанткой некая Валя Сорокина. Эта женщина была мне близка когда-то, ну, любила меня безумно, когда я в Москве в высшей школе МВД учился. Она не подведет. Письмо у нее. Езжай туда немедленно, тебе недалеко, она будет тебя ждать. На крайний случай, у неё есть твой номер телефона. А я исчезаю. Попытаюсь долететь до Симферополя, а там со мной шутки плохи, все схвачено. Ты меня понял?

- А, может быть, тебе все-таки лучше приехать ко мне? Здесь бы все и рассказал, и отсиделся бы здесь. А потом мы бы твоих преследователей в оборот взяли... Нашли, кого пугать...

- Глуп ты, Павел Николаевич. Неужели меня у тебя эти люди не будут искать? А в оборот их взять не так-то просто, что с санкцией на вскрытие могилы вышло? А? То-то... И риску я тебя подвергать не стану. Сейчас их нет, в Домодедове я им следы запутал, сел на одну машину, заплатил водителю и незаметно, чуть ли не на ходу из неё и выскочил. А сам на другой приехал. Но они обязательно сядут ко мне на хвост, сомнений нет - слишком серьезные бабки тут замешаны... И, наверняка, они уже едут в твою сторону, знают, что мы с тобой в Ялте это дело вели. А я теперь их во Внукове встречу, не раньше. А ты выезжай скорее, так будет лучше. Все. Пока. Привет Тамаре!

Николаев, как угорелый, вскочил, натянул на себя все, что попало и бросился вниз к машине, крикнув на ходу Тамаре: - Скоро буду! Дверь никому не открывай! Хорошо, что наши все дома! Если кто позвонит, скажи - с работы ещё не возвращался!

Уже в половине одиннадцатого он был у шашлычной "Ингури". Нашел Валю Сорокину, получил от неё письмо в мятом конверте.

- Какой-то ошалелый был сегодня Гриша, никогда его таким не видела, заметила официантка. Но Николаев уже мчался вниз к машине.

... У его подъезда чернела незнакомая "Волга" с замазанными грязью номерами. Интуитивно Николаев почувствовал опасность, исходящую от этой машины. Он снял с предохранителя пистолет, сунул за пояс. И пожалел, что не прочитал письмо в машине. Если бы прочитал, подошел бы к "Волге" и побеседовал с её пассажирами. А так рисковать было нельзя - ведь об этом просил его Клементьев.

Павел медленно, в полной боевой готовности выхватить из-за пояса пистолет, зашагал к подъезду. Дверца "Волги" приоткрылась, но оттуда никто не вышел. Павел нажал подъездный код, дверь отворилась, и он нарочито медленно вошел внутрь. Лифт был на первом этаже. "Могли бы запросто замочить, если бы хотели", - подумал он. - "Не сочли нужным, как видно..."