Конец "черной тропы"

— Не ошиблись, Лука Матвеевич.

— А ты, чекист, ошибся,— остудил подполковника пришедший.— Друже Угар прислал сообщить, что ждет. Велел явиться без оружия. Идем, провожу.

Ответ озадачил Киричука. То, что Угар назначил новое место встречи ради своей безопасности, было понятно. Однако почему чекист должен снимать свои условия и с риском для жизни принимать предложение прожженного бандеровца?

Оперативные работники уединились на короткий совет. Тарасов и Кромский высказались против того, чтобы Киричук рисковал собой.

— Давайте я пойду, у меня есть опыт,— предложил майор.

— Тут ваш опыт не годится,— принял решение Киричук, передавая свой пистолет Кромскому.— Дебаты окончены. Я должен идти. Упустить такую возможность не могу. Если до утра меня не будет, подымайте тревогу. Риск оправдан, он необходим.

— Как вас кликать, порученец? — спросил Чурин, подойдя вплотную к пришедшему рослому парию и стараясь разглядеть его лицо.

— Какая тебе разница,— бросил тот и к Василию Васильевичу: — Не прощайтесь насовсем-то. Друже Угар велел сказать: сам проводит вас до безопасного места.

Киричук старался не отставать от скорого на ногу связного, который не шел, а будто бы уплывал вперед. Они миновали низину без задержки, видно, сопровождающий много раз ходил тут, пересекли довольно широкий клин леса, потом по краю вырубки круто свернули на северо-восток, показалось, чуть ли не в обратном направлении. Два раза присаживались — бандит явно проверял, нет ли преследования, и снова ускоренным шагом, без передышки миновали широкое поле и на взгорье, у хуторка в три дома, остановились. Отсюда не видно было, но слышно, как журчала вода. Внизу у лобастого мыса круто сворачивала река Черногуска. О ее существовании Киричук не знал, но место, где он сейчас находился, отвези его отсюда с закрытыми глазами, отыскал бы точно. Недаром он шутливо говорил, что природа вмонтировала в него надежный компас.

— Трошки погодь,— распорядился бандеровец, отошел несколько шагов, снова по-лягушечьи с канифольным скрипом издал протяжный звук. В стороне пару раз треснула ветка, и через минуту, плавно вышагивая, к подполковнику приблизился ничем особо не примечательный человек.

— Я — Угар,— с достоинством сказал он и попросил пришедшего представиться.

— Подполковник Киричук,— ответил Василий Васильевич.

— Будь здесь, мы к мосткам,— приказал Угар порученцу и, коснувшись локтя подполковника, начал спускаться по тропе вниз.

На берегу, неподалеку от мостков, возвышалась лавочка. Угар указал на нее Василию Васильевичу, сам присел рядом, говоря:

— Как интересно бывает-то: сидим, за пистоли не хватаемся, жить охота. А я ведь вас, подполковник, дважды чуть на тот свет не отправил. На самую малость довороти вы свое лицо в мою сторону — за горбылями я стоял в углу сарая у тетки Хрысти,— пальнул бы наповал. А с верхотуры церковной — не ручаюсь, мог промахнуться, висел чуть не под самым крестом.

— За что же тетку Хрыстю убили? Безобидная была старушка,— с сожалением произнес Киричук.

— Мой эсбист распорядился, Шмель, я не знал,— как второстепенное, отбросил Угар и спросил: — Какой же предмет нашей встречи? Мою ловкость, неуловимость в свою удачу обратить хотите?

— Нe совсем так, Лука Матвеевич. Вы нам нужны, чего скрывать. Человек вы еще сравнительно молодой, вся жизнь у вас впереди. Зачем вам на погибель-то идти, неужели еще не поняли, к самому краю ведь приблизились. Трудовой жизнью вам надо искупать тяжкие грехи.

— Чего вы от меня хотите?

— Помочь вам. Надеюсь, знаете, что в народе устоялось убедительное мнение: большевик сказал, значит, твердо исполнит обещанное.

— Что есть, то есть. Вам не откажешь. Только чем вы мне гарантируете жизнь и свободу? Или только одну жизнь?

— Нет, почему же. Выход с повинной освобождает от наказания за бандитское прошлое.

— А за мою службу сотником во время войны?

— Это была не служба, а соучастие в преступлениях гитлеровцев. Гарантирую только, что вашу помощь нам суд учтет.

— Надо подумать.

Киричук уточнил:

— Когда же продолжим нашу конкретную деловую беседу?

— Выбирайте любой городишко подальше отсюда, там и поговорим. Есть у меня сомнения. Да и власть вашу когда было разглядеть: перед войной не успел, времени не хватило, теперь вот только собрался с вашей помощью,— скороговоркой излагал свои мысли Угар.— Встретимся там же, в березняке ровно через неделю.

— Деликатный вопрос у меня, Лука Матвеевич.

— Пожалуйста, сколько хотите.

— Ваш порученец предан вам?

— Нынче мать родная предана до конца не каждая. А почему вы спросили? — очень любопытно стало Угару.— A-а, не продаст ли он мою связь с вами, с чекистами? Так вы не беспокойтесь, не продаст.

— Уверены?

— Совершенно. Вы думали, разбазарился Угар, раскрылся, чтобы собственный телохранитель кокнул. Так мы же, Василий Васильевич, кумекаем. Посидите-ка тут маленько, я сейчас ворочусь, точку одну поставлю на нашем разговоре.