Конец "черной тропы"

— Все очень просто, друже. Он взял окончание имени Володар и начало фамилии Дербаш, получилось Дардер. И уж если друже Комару будете напоминать, то под завязку пошуткуйте, какой потайной смысл выдает его псевдо. А выдает оно «дал деру». Но это так, шутки ради. Мне приятно было вспомнить.

— Мне тоже,— вдруг подал руку Буча.

Антон Тимофеевич заулыбался, считая, что начало проверки он вполне выдержал.

А выдержал он совершенно случайно большее.

— Отдыхай, друже Цыган, весь день можешь спать,— предложил Буча и пояснил: — В ночь уйдем. Дорога у нас трудная.

Хозяйка пригласила Василия Васильевича завтракать в беседку. Обычно она ставила ему по уговору большую кружку парного молока, клала немного хлеба — ел постоялец мало, этого ему хватало до обеда. Обедал и ужинал Киричук в городе, иногда приходил в дневной перерыв отдохнуть немного. А так все время на работе, никогда не прекращал ее и в положенный для сна полуночный час.

Сейчас он увидел на столе сковородку с поджаренным и залитым яйцом мясом, тарелку с солеными помидорами и огурцами.

— Сидайте, кушайте, Василий Васильевич, сынка моего помянем, год как схоронила.

— Сочувствую, Степанида Ивановна. Пусть земля ему будет пухом!

Как нарочно, времени для завтрака нынче осталось меньше обычного, и женщину обидеть нельзя.

— Знал я о вашем горе, Степанида Ивановна, не спрашивал — коснуться боялся. Вы уж извините за эту сухость.

— Какое извинение, спасибо, наоборот... Все думала, сыновей своих привезете,— тяжело вздохнула она,— я бы за ними, как за своими. Что же не едут они?

— Учебный год надо закончить. А тут квартира моя освободилась, но пока глянуть некогда

— Так вы скоро съедете? Тогда хоть навещайте, привыкла я к вам.

— Откуда привычка, мы почти и не видимся.

Хозяйка замотала головой.

— Разве в том дело, сколько видишься.

Киричук признательно улыбнулся.

— Тут какими глазами посмотреть, дорогая Степанида Ивановна. Бандеровцы обо мне говорят, будто я головорез, хищник, живьем могу съесть.

— Это бандиты-то говорят. Та их перевешать, паразитов, мало, сколько они горя людям принесли. У меня сестра под Бережанкой, двадцать километров отсюда, больная стала от них. Мой сынок утонул, а у нее убили, «ястребком» он был на селе. Кабана забрали, ко мне за деньгами приезжала, велели ей три сотни на ихний займ приготовить. И не говорите о них, нашли на кого ссылаться.

— Я пошутил, конечно.

— Мне, женщине в возрасте, виднее. Да разве только мне? Между прочим, и молодухи на вас с приятным вниманием, сразу интерес проявили. И не шутейно.— о том, о сем, а с основательным прицелом, чего любите и храпите ли ночью.

— Это еще зачем? — перестав есть, выразил недоумение Киричук. Но все же спросил: — А что за молодухи, любопытно? Я еще могу нравиться, значит.

— Не лукавьте, Василий Васильевич, вы сами о себе знаете. «Молодухи» я в общем сказала, ну а бабеночка одна тут, Варварой зовут, вон через два дома ее хата, действительно интересовалась, встретила тут меня и давай пытать. И хоть замужем сама... Да не обращайте внимания.

— Я и не обращаю.

— Или познакомить? Приглянулись вы ей, и все тут.

— Знакомить не надо. Мне это совсем ни к чему.

— Застеснялись, вижу. Ну а какой грех малость внимания уделить соседке. Беды нет, а ей, может, в радость.

Все утро Василию Васильевичу не давали покоя настораживающие слова хозяйки: «Интерес проявили с основательным прицелом». Степанида Ивановна, конечно, имела в виду совсем не то, что он заподозрил: оуновскую разведывательную цель.

Как уже повелось, придя на работу, Киричук прежде всего направился к майору Веснику. Указывая карандашом на воткнутые в карту черные флажки, обозначавшие зарегистрированное появление банд, Иван Николаевич тихо, но довольно энергично докладывал:

— Все бандитские проявления, Василий Васильевич", а за ночь их было три, произошли, заметьте, на юго-западе области в непосредственной близости от Львовщины, вот здесь — между Гороховом и Берестечком. В селе Сарпиловка, возле Заболотц, опять этот Гном. Он захватил троих «ястребков». Измывался над ними, пока не убил.

Лицо подполковника напряглось, он подошел ближе к карте, как будто захотел получше рассмотреть флажки, Опросил сдержанно:

— Разве Чурин еще не сел на «хвост» этому Гному? Мало людей, пусть еще возьмет. Когда от Анатолия Яковлевича последнее сообщение было?

Весник раскрыл журнал телефонограмм.

— В двадцать два часа дежурный по райотделу из Горохова передал.

Киричук прочитал запись: «Отправляюсь обложить край леса за Сарпиловкой, предполагаемую отсидку Гнома. Утром жду ориентировку. Капитан Чурин».

— Ориентировку дали? — спросил.

— Дал и отправил солдат для преследования в двух направлениях. Гном все время стремится в сторону Бубнов и Луковичей, там его не трогали. И оттуда, уверен, он налеты делает.

— Не мало ли людей?