Конец "черной тропы"

— Небольшой, сутулый и челюсти-салазки расперты, как у дохлого окуня. Колючий, увертливый мужик... Ты смотри-ка, живой!

— Эсбист центрального провода, фигура значимая, тебя он должен помнить и, будем рассчитывать, поддерживать. А легенду мы тебе наиправдивейшую сложим. Теперь ты понимаешь, Антон, какого я тебе покровителя выискал?

— «Учителя» моего! — ничуть не преувеличил Сухарь, осознав сложнейшую ответственность, которую возлагали на него. Добавил: — Считайте, я вхожу в роль, дрожу, как английский сеттер перед выстрелом.

— Только без азарта, не увлекаться, капитан. Ни эмоций, ни расслаблений ни на мгновенье,— счел нужным сразу предупредить подчиненного и друга Поперека.— Сегодняшний вечер и завтрашний день даю на подготовку, почитаешь кое-какие материалы, они сориентируют тебя вообще и по легенде внедрения. Ну а как и где станешь вживаться, это мы обсудим позже.

 

8

Подполковник Киричук стал замечать: стоило ему зайти к кому-либо из сотрудников в кабинет, как тут же шел к окну и какое-то время разглядывал ближние и дальние дома, будто изучая окружение.

— Что вы там углядели? — тоже подошел к окну Чурин и указал рукой в сторону справа: — Во-он за углом через дорогу монастырская постройка с колоннами, видите, крыша как на куличе, полукружьями. Там духовная семинария. А рядом...

— Так что вы «раскусили» в зашифрованном «грипсе»? — перешел к делу поважнее Киричук.

— Да вот,— Анатолий Яковлевич достал из ящика стола топкую папку, раскрыл. Оба склонились над ней.

— Вроде бы просто,— заметил Киричук.— И нужные сведения они достают без подкопа. Застращают человека, он им на все вопросы даст ответ.

— Ларчик-то, верно, легко открывается. Не с одним из таких пособников я говорил, спрашивал, зачем он помогает оуновцам. Ответ один: за эту помощь вы, то есть Советская власть, на худой конец только лишите свободы, а за помощь вам, если узнают бандиты, уничтожат всю семью, спалят хозяйство. Вот и весь аргумент.

— Но как ни страшится бандитской пули население, однако нам охотнее помогает, без чего мы бы не смогли работать,— подтвердил для себя какую-то тонкость Киричук, и Чурин в тон ему добавил:

— Это бесспорно. Помощь оказывают в самой различной форме: и личным приходом в органы госбезопасности, кстати, ко мне даже на квартиру приходили с рассказом о местах укрытия бандитов и письмами.

— Да, надо эти отношения укреплять,— заключил Василий Васильевич. С его лица сошла озабоченность. Доброе мнение’ об этом работнике в нем окончательно утвердилось.

 

9

В Железнодорожном переулке, что рядом с вокзалом в Луцке, минута в минуту с приходом утреннего поезда из Киева остановилась обшарпанная полуторка с металлической бочкой в кузове. Худощавый, ничем особо не приметный на лицо шофер остался за баранкой, наблюдая через обзорное зеркало за прохожими. Среди них он пытался отыскать высокого мужчину средних лет в шинели без погон и в кирзовых сапогах, у которого аж с синим отливом волосы. В руках тот должен держать серый потертый чемоданчик.

Ожидаемый появился совсем неожиданно и не со стороны вокзала, а сбоку, стремительно выйдя из открытой калитки двора, напротив которого стояла машина. Привычным движением распахнул дверцу, сел в кабину, положив чемоданчик на колени:

— Доброе утро, Василий Васильевич! Я — Сухарь.

— Здравствуйте, Антон Тимофеевич! — откликнулся подполковник Киричук, тронув машину.— Полный порядок... Но какая необходимость была добираться сюда проходными дворами? Все, что ли, их в Луцке знаете?

Сухарь терпеливо выслушал и оправдался:

— В нашем деле лучше появляться не с той стороны, откуда ждут. Это, Василий Васильевич, я вспомнил предвоенное наставление Михаила Степановича Попереки, моего первого чекистского наставника.

— И он отзывался о вас уважительно,— ответил Киричук.

— А в Луцке я не был с довоенной поры. А как неприметно оказаться возле нужного объекта, сами знаете, дело не хитрое.

— Будем считать, что знакомство состоялось.— Василий Васильевич перевел разговор к делу: — Довезу вас до края лесочка у села Баева. А там уж сами добирайтесь к своему дядьке Мохнарыло. Он действительно ваш родственник?

— Никифор Лексеич-то? Брат матери, конюхом в колхозе. Его жена, тетка Ивга, меня одиннадцатилетним привезла к себе. Так что с радостью сейчас к ним,— не стал увлекаться подробностями Сухарь, спросил: — Как будем контакт держать? Это для меня поначалу очень важно. Может сложиться так, что сразу удастся установить связь с бандитами, выйти на них или они сами наткнутся на меня. Пару дней на обживание и, так сказать, естественное вхождение в роль. А там видно будет, когда в лес уйти.

— Связь для надежности предусмотрим личную. Контакт приказано держать только со мной и строго конспиративно. Встречи в полночь в дубках, что пониже мостка через речку, ежедневно.

Машина быстро шла под уклон, Киричук даже притормозил малость — вот-вот надо было сворачивать на полевую дорогу к лесу, за нешироким клином которого — место расставания.