Конец эры

— Как физик, я пытаюсь разобраться, как возникла вселенная. Как палеонтолога, вас интересуют истоки жизни. — Она развела руками. — Но факты таковы, что, несмотря на все усилия, мы останавливаемся, не дойдя до цели. Происхождение материи так и не имеет удовлетворительного объяснения. О, мы можем долго говорить о квантовомеханических флуктуациях в вакууме, которые могли спонтанно породить первую материю, но мы ничего не знаем наверняка.

— Ага.

— И вы тоже, — продолжала она, — можете прочесть ископаемую летопись почти до самых истоков жизни, но как она появилась, никто так толком и не знает. Мы туманно рассуждаем о самореплицирующихся макромолекулах, якобы спонтанно возникших в результате случайного стечения обстоятельств.

— К чему вы клоните? — не выдержал я.

— К путешествиям во времени, доктор Теккерей. И к их неизбежности.

Я окончательно запутался.

— Неизбежности?

— Они неминуемо должны были появиться. Будущее должно иметь возможность ретроспективно переписывать своё прошлое. — Она немного подалась вперёд. — В один прекрасный день мы научимся создавать жизнь в лаборатории. Но мы сможем это сделать лишь способом обратного проектирования, разбирая на части существующую жизнь. Жизнь должна быть построена по известной модели.

— Но, очевидно, не в первый раз.

— Именно в первый раз, — сказала она. — В этом-то и весь смысл. Без путешествий во времени жизнь невозможна.

— Вы хотите сказать, что кто-то в будущем переместился в прошлое и создал там жизнь?

— Да.

— И он знал, как это сделать, потому что изучал формы жизни из своего собственного времени?

— Да.

Я покачал головой.

— Это бессмыслица.

— Вовсе нет. Физики годами бьются головой о концепцию под названием «сильный антропный принцип». Он гласит, что вселенная должна — должна! — была быть сконструирована таким образом, чтобы дать начало разумной жизни. Целью антропного принципа было объяснить существование нашей весьма маловероятной вселенной со всеми теми замечательными совпадениями, без которых мы не могли бы существовать.

— Например?

Чинмэй сделала рукой неопределённый жест.

— К примеру, если бы сильное ядерное взаимодействие было всего на пять процентов слабее, чем мы наблюдаем в нашей вселенной, протоны и нейтроны не могли бы сливаться в атомные ядра, и звёзды не могли бы светить. С другой стороны, если бы сильное взаимодействие было всего лишь немного сильнее, чем в нашей вселенной, оно бы преодолевало электрическое отталкивание протонов, позволяя им слипаться вместе. Это сделало бы невозможным медленные водородные реакции, благодаря которым светят звёзды; водородные облака взрывались бы раньше, чем успевали образовать звезду.

— По-моему, у меня начинает болеть голова.

Она едва заметно улыбнулась.

— Просто вы на чужой территории.

— Так значит вы говорите, что кто-то из будущего вернулся назад на четыре миллиарда лет и создал первую жизнь на Земле?

— Именно так.

— Но как я понял, Чжуан-эффект позволяет переместиться максимум на — как там было написано? — на сто четыре миллиона лет.

— Чжуан-эффект — это лишь машина времени первого поколения, созданная с весьма специфической целью. Это наверняка не единственное и не лучшее решение проблемы перемещений во времени.

— Гмм. О-кей. Но вы говорили не только о создании жизни.

— Нет.

— Вы также сказали, что кто-то из будущего — очень далёкого будущего, я полагаю — вернулся в прошлое к самому началу, на пятнадцать миллиардов лет или около того, и создал материю.

— Правильно.

— Создал её с именно такими свойствами, которые были необходимы для того, чтобы дать начало нам, и он знал, как это сделать, потому что изучал материю из своего собственного времени.

— Да.

Я был ошеломлён.

— Это не укладывается в голове. Это как… как…

— Это как быть своим собственным Богом, — сказала доктор Чжуан. — Мы создали нас по своему образу и подобию.

— Ну а что со «Стернбергером»?

— Вы читали дневник. Вы знаете, что другая версия вас сделала в самом конце.

— Да, но…

— Разве вы не видите? — спросила она. — Миссия «Стернбергера» была лишь одним из многих случаев, когда для исправления ситуации потребовалось путешествие во времени. Поток событий нуждается в периодических коррекциях. Вот вам и теория хаоса: вы не можете точно предсказать поведение любой достаточно сложной системы. Поэтому вы не можете просто создать жизнь и дать ей развиваться, как придётся. Время от времени вы должны подталкивать её в нужном вам направлении.

— То есть… то есть, по-вашему, кто-то решил, что история должна быть изменена для того, чтобы появились мы?

— Правильно, — сказала она.

— Но Брэнди из дневника писал, что он мог охотиться на динозавров или делать что-либо ещё, не боясь изменить историю — эти изменения ничего не значили.