Конец эры

— Спутники, очевидно, до сих пор в хорошей рабочей форме, — сказал он. — И хеты пользуются радио так же, как и мы.

— А что с теми спутниками, которые под горизонтом?

— Сигнал отключения будет ретранслирован спутниками, которые его получат, — сказал Кликс. — Нам достаточно связаться с одним. Это имеет смысл, иначе ими бы было невозможно управлять из одной наземной станции.

— Нам не понадобится пароль для получения доступа к спутникам? — спросил я, изучая консоль и пытаясь вспомнить, что делает каждая клавиша.

— Ты же сам говорил, Брэнди. Хеты — ульевый разум. Концепция «пароля» лишена для них смысла.

Я потянулся к большой откалиброванной шкале.

— На какой частоте должен передаваться сигнал отключения?

Кликс закрыл глаза и немного склонил голову набок, внимательно прислушиваясь.

— Так-так… три в тринадцатой степени циклов в…

— Циклов в секунду?

— Нет. Чёрт! Циклов в марсианскую единицу времени.

— И какова длительность этой единицы?

— Это… в общем, не слишком долго.

— Великолепно. — «Стернбергер» содрогнулся от очередного удара. Похоже, трицератопсы дырявили рогами корпус только на одной стороне корабля. И делали это чертовски эффективно.

— Может, ты бы мог запрограммировать перебор частот? — спросил Кликс.

Я посмотрел на консоль.

— Не напрямую. Но я могу подключить к радиостанции палмтоп. Только надо найти подходящий кабель.

Кликс взял в руки электронную камеру.

— Вот этот подойдёт? — спросил он, отцепляя от неё USB-кабель, которым я подключал её к палмтопу.

— Ну, это нужный тип кабеля, но неправильной полярности. Для радиостанции нужен кабель типа «мама», а у этого «папа» на обоих концах.

— По-моему я где-то видел адаптер, когда подключал спектроскопы, — сказал Кликс. Он отошёл к мини-лаборатории и начал её обшаривать. — Вот он. — Кликс отдал мне найденное приспособление, и мы подключили палмтоп к радиостанции. — Теперь ты сможешь послать сигнал?

— Да, но только на одной частоте за раз, и на то, чтобы послать даже коротенький сигнал на всех возможных частотах, может уйти весь день. — Я обескураженно покачал головой. А ведь это казалось такой хорошей идеей. — Кроме того, мы ведь даже не знаем, какой длительности должны быть бинарные сигналы.

— Одна единица измерения времени. — Кликс помолчал, обдумывая то, что только что сказал. — Из чего следует, что как только мы подберём правильную частоту, то сразу же получим и правильную длительность импульсов. — Он снова замолчал, прислушиваясь к внутреннему голосу. — И не беспокойся о модуляции несущей частоты. Просто прерывай передачу там, где нули.

— Хорошо. — Ах, если бы только нос перестал болеть. — Я напишу программку, которая перепробует разные значения длительности их единицы времени. — Кабель был короткий, и до моей кушетки его не хватало, так что мне пришлось программировать стоя, положив палмтоп на отделанный пластиком край радиоконсоли. — С какого значения, по-твоему, лучше начать?

Кликс прикрыл глаза.

— Попробуй… попробуй четыре или пять секунд. Я не знаю, но чувствую, что это близко.

Радиостанция понимала только команды CURB, стандартного командного языка телекоммуникационных процессоров. Я не писал на нём ничего уже чёрт знает сколько лет. Я надеялся, что того, что я помню, мне хватит; у нас определённо нет времени рыться в хелпах. Мои пальцы заплясали над палмтопом. Я запустил калькулятор, посчитал, сколько будет три в тринадцатой степени — как сказал Кликс, количество циклов в марсианскую единицу измерения времени. Потом напечатал: Set Frequency = 1594323. Frequency = Frequency + …

Очередной трицератопс врезался в корпус, и в этот раз он треснул. Я услышал шум вытекающей из водяного бака воды у нас под ногами. Держу пари, они такого не ожидали.

Я решил начать с немного меньшего значения, чем догадка Кликса. Set Time‑unit = 3.000 s. Goto Send…

Корабль снова содрогнулся под ударом трицератопса.

— Брэнди, ты не мог бы поторопиться?

— Хочешь попробовать сам?

— Прости, — он отступил.

Рога уже проткнули корпус во многих местах и существенного его ослабили. Через бронестекло я видел, как трицератопс вразвалку удаляется от корабля.

Я напечатал последнюю строчку программы и запустил компиляцию. Одно, два, три сообщения об ошибке вспыхнули на экране, указав номер ошибочной строки. «Ожидается логическое выражение». «Несовпадение типа». «Зарезервированное слово». Чёрт!

— В чём дело? — спросил Кликс.

— Ошибки компиляции. Где-то напортачил.

— Ты хотел…

— Заткнись и дай мне их исправить. Пожалуйста. — Я переключился в режим редактирования и перешёл к первой ошибке. Ага, первая проблемка совсем простая — опечатка, «adn» вместо «and»; вот что значит отключать автокоррекцию. Я исправил ошибку.

Хр-р-р-рясь!

Меня качнуло. Пахицефалозавр ударил головой в многократно пробитый рогами участок корпуса. Теперь стало ясно, что делал хет в том головаче, которого мы препарировали — оценивал перспективы использования его в качестве тарана. Повезло им, применение тарану нашлось почти сразу.