Конец Европы. Вместе с Россией на пути к многополярности

Таким образом, трения между геополитикой интегрированной Европы и однополярной геополитикой США записаны в саму пространственную матрицу европейской интеграции. По мере развития процессов, происходящих на наших глазах в объединённой Европе, эти границы неснимаемых геополитических ориентиров обозначаются всё ярче. Годы совместного существования в рамках ЕС окончательно определили главные вехи новейшей европейской истории. А именно: континентальная Европа больше не желает находиться в подчинённом США положении, напротив, она всё более явственно хочет быть суверенным образованием в стратегическом, экономическом и политическом смыслах. Подлинная суверенность, о которой всё чаще говорят европейские политики, предполагает (что следует из теоретических выкладок, собственно, разработчика Вестфальской системы суверенных государств Жана Бодена) отсутствие подчиненности какой-либо внешней силе. В этом смысле, подлинная суверенность Евросоюза означает качественную и, в конечном итоге, полную свободу от проекта единого «американского мира». И если рассматривать возможность развития Евросоюза по франко-германской, континентальной модели, то Единая Европа должна быть, как минимум, вторым полюсом цивилизации Запада, наряду с пускай и первым, но уже далеко не единственным американским полюсом. То есть Европа, в таком видении, должна стать подлинным и равноправным субъектом западного мира, а не безвольным и бессубъектным продолжением мира американского. Этим глубинным различием во взглядах на развитие европейского проекта и объясняются линии разлома, проходящие сегодня по, как казалось в какой-то момент, единой Европе. Однако сами эти линии были обозначены ещё в незапамятные времена, их корни уходят в Реформацию, в период Столетней войны и даже глубже, в самые глубины европейской истории, к самому началу времён…

Две Европы: ось Париж-Берлин-Москва

В России уже привыкли во всех своих бедах обвинять Запад, даже не задумываясь. Чуть что случится — сыплем проклятиями в его адрес. И правильно делаем. Наконец-то иллюзии о том, что «заграница нам поможет», ушли в прошлое. Но Запад Западу — рознь. Есть Америка — оплот мирового геополитического зла, прямой источник и причина наших основных проблем. А есть старый Запад — Европа, породившая Америку, но теперь, похоже, сама озадаченная вероломством и бесцеремонностью своего «чада». Но и здесь не всё так однозначно, потому что выясняется, что Европы-то — две.

Первая Европа — американская: это страны бывшего Восточного блока, которых мы когда-то считали «младшими братьями». Как мы только их отпустили, они бросились в объятья к своему новому американскому хозяину. Они думали, что им плохо живётся у нас, в так называемой «тюрьме народов». Однако что-то не заметно, чтобы им сейчас было особенно хорошо. Не для того США взяли эти страны в разработку, чтобы заниматься их обустройством и решать их экономические проблемы. Америке требовалось на скорую руку сколотить из наших бывших восточноевропейских союзников санитарный кордон вокруг России. Своего рода геополитический забор, отгораживающий Россию от назойливо опекаемой со стороны США Европы. Всё для того, чтобы Россия не начала вдруг налаживать отношения cо… второй Европой. Это Европа континентальная, страны которой и составляют основу Евросоюза. В первую очередь Германия, ну и, конечно, Франция.

Когда американцы только собирались совершить свою первую прогулку по Ираку, континентальная Европа уже чуть не довела их до инфаркта, объединившись в антиамериканскую коалицию… с Россией. Именно Париж, Берлин и Москва выступили тогда самыми последовательными и жёсткими противниками вторжения в Ирак. Ось Париж-Берлин-Москва стала для Америки шоком[18]. Ведь если бы эта геополитическая коалиция в итоге всё-таки сложилась, прахом пошли бы все усилия по созданию мира, в котором после суицида СССР единолично доминируют США, а так же все американские усилия по изоляции России и недопущению налаживания наших отношений с ЕС.