Конец фирмы Беняева<br />(Записки следователя)

— Ну и ну! — кипел негодованием Войный. — Скажите на милость, если б муж умер, зачем бы она сжигала его одежду? Не понимаю, она устраивает нам всякие козни, а мы цацкаемся с ней.

— Степан Павлович, я не согласен с вами. Заруба могла из боязни сжечь одежду, чтоб люди не подумали плохого, — начал я объяснять Войному.

— Разве мало у нас улик против нее? — покраснел от волнения Войный.

— Да, Степан Павлович, еще недостаточно у нас улик. Арестовать Зарубу сможем лишь тогда, когда найдем труп и получим заключение специалистов о причине смерти.

Переубедить Войного мне не удалось. Он стоял на своем.

В тот же день я доложил о результатах проведенной работы прокурору.

Григорий Иванович внимательно выслушал меня и сказал:

— Все правильно. Но и с обыском не тяните. Зря вы испугались истерики Зарубы. Я полагаю, что труп Селиванова зарыт в доме. Ее истерика подтверждает это. Попомните мое слово. В общем — обыск, и немедленно! — заключил он.

Когда мы рано утром подъехали машиной к дому Зарубы, в окнах тускло светилось. Я постучал. Дверь открыла хозяйка. За спиной у нее стоял Степан Заруба. Вид у них был растерянный.

Вошли. В доме остро пахло свежевыкрашенными полами.

— Вы что, сделали ремонт? Полы покрасили? — удивился Войный.

— А что, нельзя? — резко ответила Заруба.

Войный в один момент обошел всю квартиру.

— Ну и ну, милая! Так вы срывали полы в коридоре? Нам не разрешили, а сами срывали-таки. По какой такой надобности? — строго спросил Войный.

— Срывала! А что! У вас надо было спросить? — огрызнулась Заруба.

Я попросил понятых принести лом и топор.

Заруба отошла к окну, села на стул и оттуда волком смотрела на нас.

Доски в самом деле были новые, плотно подогнанные одна к другой. Видно было, что пол настилал неплохой специалист.

— Кто вам делал ремонт? — спросил Зарубу Войный.

— А зачем вам это знать? — все еще хорохорилась Заруба. — Женщина я одинокая, мало ли кто согласился мне помочь.

Когда сняли доски в коридоре, всем бросилось в глаза очертание свежезасыпанной ямы в углу подполья.

— Дальше не копать, — распорядился я, заметив четкий отпечаток лопаты на одной из стенок осевшей ямы.

Изучая его, я обнаружил, что на лопате имелись две заклепки.

— Так это же саперная лопата! — воскликнул один из понятых. — Я служил в пехоте и знаю эти лопаты, как свои пять пальцев.

Я попросил отойти от ямы, сфотографировал отпечаток лопаты, сделал замеры, а затем снял копию с помощью пластилина и гипса. Копия поможет установить особенности саперной лопаты, а следовательно, выявить ее владельца.

На самом дне ямы мы обнаружили истлевший рукав от гимнастерки, две ржавые пуговицы и рассыпавшуюся кисть руки.

Закончив осмотр, я немедленно вызвал судебно-медицинского эксперта.

Он подтвердил, что мы обнаружили в подполье дома Зарубы кисть, принадлежавшую мужчине. После лабораторных исследований получили все необходимые анализы.

В тот же день Зарубу заключили под стражу.

В прокуратуре меня ожидал Григорий Иванович. Я коротко доложил ему обо всем.

— Недаром говорят, сколько веревку ни вить, а концу быть… — произнес Григорий Иванович и тепло-тепло взглянул на меня. — А вы молодец. Сколько воды утекло, так сказать, а вы отыскали концы, распутали дело. Осталось подвести итоги.

Я сам был доволен работой, но от смущения покраснел.

Через день решил допросить Зарубу. Но ничего из этого не получилось: ругалась, плевалась, доказывая, что «вместо нее, одинокой, несчастной женщины, в тюрьму надо посадить этого умника» — то есть меня — за то, что поступаю с ней беззаконно. Так и не смог убедить ее дать правдивые показания. Пришлось прервать допрос.

Когда ее увели, я начал ломать себе голову вопросом, вытекающим из следствия: кто соучастник Зарубы? Ремонт пола, перехоронение — сама Заруба с этим не могла справиться.

С чего же начать? Как найти сообщника?

И тут я вспомнил: лопата!

Если найдем лопату, которой рыли яму, найдем и ее хозяина.

Поиски решил поручить Войному.

— Понимаете, — со вздохом произнес Войный. — Обыски у всех жителей подряд делать нельзя. Это нарушение законности. Но вот у брата Зарубы Степана — можно.

— Пожалуй, ты прав, — согласился я. — Не простая же случайность их примирила. Все в селе знают, что Мария и Степан долгое время были в ссоре, и вдруг примирились. Отчего бы?

Без прямых улик прокурор не мог санкционировать обыск у Степана Зарубы, и мы с Войным отправились во Всесвятское, чтобы обратиться к людям за помощью. Оперуполномоченный Бойчук с ходу начал информировать нас о проделанной им работе.

— А кто такой Парамон, подписавший анонимное письмо, вы не установили? — спросил я его.

— Парамонов в селе нет, — ответил Бойчук и, сделав паузу, продолжал: — Правда, одна старуха мне сказала, что у Заруб был дед Парамон, который умер еще до войны.

— А старуха эта жива?

— Да, живет на хуторе. Старая очень, но помнит все очень хорошо.

— Прекрасно! — воскликнул я. — Старушка навела нас на след! Идемте в контору! По-моему, анонимку писал Степан Заруба.