Конец фирмы Беняева<br />(Записки следователя)

…Было это в пятидесятых годах. Собрался я провести отпуск в Крыму, побродить в горах: купил билет, уложил рюкзак, выработал маршрут. Мне уже виделись крутые каменистые тропы, палатка где-нибудь на скале. Ноздри мои уже щекотал аромат картофельного супа с тушенкой, перемешанный с запахом дыма от костра.

А в день отъезда меня вызвал к себе прокурор области Иван Ильич Громовой. Я волновался: что случилось? Неужели придется отложить отпуск?

— Садитесь, — Иван Ильич указал жестом руки на стул.

В эту минуту зазвонил телефон у него на столе.

— Да, да, — сняв трубку, ответил он кому-то. — Уже у меня. Нет, только что вошел. Сейчас будем говорить. Понимаю, понимаю. Думаю, и он нас поймет. Хорошо.

Я сразу определил: случилось нечто серьезное, и не видать мне ни моря, ни Крымских гор…

Иван Ильич положил трубку и обратился ко мне:

— Так что, вершины покорять собрались?

— Да, собрался. Люблю ходить туристскими тропами.

— Это очень хорошо, — откинулся на спинку стула прокурор. — Я, видите ли, тоже, да только ноги у меня израненные. Завидую вам… И билет уже взяли?

— И билет взял, и рюкзак подготовил. Кеды купил новые…

— Все это чудесно, — побарабанил пальцами по столу Иван Ильич. — Но отпуск ваш придется отложить на будущее… Есть серьезное дело. Правда, оно уже с бородой, но тем не менее… Принимайте его к производству и начинайте. А в отпуск пойдете зимой. И зимой можно походить в горах. Не правда ли?

— Раз надо, значит, надо, — запинаясь ответил я.

— Вот и хорошо, — обрадовался Иван Ильич. — Я так и знал. Сейчас доложу.

Он быстро набрал номер и, улыбаясь в трубку, доложил:

— Мы договорились. Принимает дело… Отпуск? Отгуляет зимой. Да, мы ему поможем. До свидания.

Положив трубку, Иван Ильич сказал мне:

— Позвоните начальнику ОБХСС города, пусть принесут вам дело.

Дело принесли через полчаса. К его обложке скрепкой был прикреплен чистый лист бумаги, на котором размашистым почерком написано: «Расследовать немедленно. Прокурор области Громовой».

Просмотрев дело, я узнал, что в течение многих лет в Днепропетровске несколько раз задерживали на рынке и в магазинах отдельных граждан, торговавших обувью, изготовленной кустарным способом. Кожа из лучших сортов и выработана на государственных кожевенных заводах.

Дело это велось дважды, и оба следователя приостанавливали его нераскрытым.

«Почему же оно вновь всплыло на поверхность после того, как пролежало в архиве почти три года?» — заинтересовался я.

Позвонил начальнику ОБХСС Тутову — не ответил. Прокурор тоже ушел, и я сам начал искать ответ на свой вопрос. Решил тщательно, страница за страницей, изучить дело. И чем глубже вчитывался, тем больше возникало всевозможных догадок, острых вопросов и проблем. Их необходимо систематизировать и проверить скрупулезно, без поспешности и суеты.

Каждое дело должно иметь свою систему: начало, развитие и конец как творческое завершение мастерства следователя. Но в этом деле системы не было. Расследование велось поверхностно, без интереса и настойчивости.

Изучив дело, я стал мысленно воспроизводить картину событий.

…В самом центре города, почти напротив главного входа в центральный парк, стоит старинный особняк с мезонином. Сложен он из красного кирпича. Имеет деревянную надстройку.

В течение последних семидесяти лет особняк продавался дважды. Сейчас принадлежит Беняеву Василию Андриановичу.

Когда проходишь мимо его больших окон, в глаза бросаются дубовые ставни на окнах, увитый дикой виноградной лозой балкон, островерхая, как башня, крыша и добротные двухметровые железные ворота, выкрашенные в зеленый цвет.

Ставни на окнах днем и ночью закрыты. А когда густые сумерки подкрадываются к ставням, в доме зажигается большая хрустальная люстра. Яркий свет от нее сверкающими искрами переливается на ажурных гардинах и нет-нет да и выплеснется на улицу сквозь щели в ставнях.

По ночам осторожно отпираются тяжелые ворота. Звенит цепь, глухо лает пес. Появляются и исчезают таинственные тени.

Кто они, эти люди? Что прячут за толстыми стенами особняка?

Никто не знает.

А поутру, чуть забрезжит рассвет, со двора выходит длинный и сухой старик. Медленно движется, опираясь на трость из красного дерева. Это хозяин дома Беняев. Он идет не спеша, чтобы отдышаться, оглядеться вокруг из-под нахмуренных бровей острыми, как буравчики, глазками.

Утренняя прохлада бодрит его моложавое тело, ветерок ласкает гладко выбритые щеки и длинную шею.

У перехода всегда пропустит транспорт, пешеходов, а затем идет и сам.

Ежели на улице появляется «поливалка», он подходит к водителю, упрашивает его получше полить «его улицу», обещая поставить магарыч.

Так каждое утро вместе с псом Джигитом Беняев ходит в парк. Там у него есть «собственная» скамейка. Он удобно усаживается, подставляя лицо первым лучам солнца, и погружается в полудрему.