Конец гармонии

Мы шли от силы минут пять, а после оба оказались в небольшом лесочке и встали друг напротив друга. Уже сильно стемнело. Луна пробилась сквозь тучи и беспокойно осветила полянку. Ни шороха, ни ветерка, лишь глухая тишина разлеглась по округе.

Среди древесных стволов я и Эрвин приготовились к битве. Мы оба, как два волка, рисовали круг, двигались друг напротив друга и ожидали мгновения, когда молчание леса нарушит первый удар. Дыхание сливалось с воздухом и с ритмом природы. Ветер шептал ветвями предупреждения. Казалось, что древние боги наблюдали со стороны.

— Как же давно мы вот так с тобой не дрались, — сказал я и размял руки.

— Да…

— Прошло лет десять. Помнишь, как я почти всегда побеждал? — пришлось уточнить понимает ли он разницу в силе.

— Да.

— Надеюсь на этот раз ты наконец запомнишь, что я всегда побеждаю.

В тишине раздался первый удар. Тяжёлый, точный — он попал в челюсть, задел подбородок и немного подкосил Эрвина. Второй прилетел в губу, тупой брат чуть не промахнулся и лишь слегка задел меня, ведь был оглушён. Третий прилетел Эрвину прямо по верхней части щеки и вырубил его, хоть и сломал мне два пальца.

Вдруг протяжный стон вырвался из груди, словно последний крик умирающего волка:

— Мгхм-а-а-а… — промычал я и согнулся от боли.

Пальцы правой ныли и припухли, но левая всё ещё была в порядке. Я стоял около минуты, пока не привык к неприятному ощущению, а после взял Эрвина за шкирку и потащил вперёд.

Сквозь тёмные силуэты леса я тянул рыжеволосое тело минут семь. До Ласина и команды было недалеко, но с каждым шагом я всё сильнее чувствовал, что мышцы отказываются работать. Из-за того, что левая рука была слабее, я быстро устал, а дыхание стало тяжелым.

Когда я пришёл, Ласин смотрел на меня, как на сумасшедшего. Скинув тупого брата перед ним, я лишь успел сказать:

— Я опять победил… Но мне пора домой и… — я упал без сознания.

Часть 2 Глава 6

Трепетный разум знал, что время идеалов медленно сдавало свои позиции перед ненавистью. Чувствовал, что месть обернется руинами, горами трупов и вдовами, что не смогут прокормить детей. Но хоть я считал, что нельзя плодить ненависть… душа долгое время не понимала, что тайно приветствовала её. Ведь всегда, когда я ощущал гнев, то желал отмстить.

Погрузившись в бездну забвения, я внезапно ощутил, как моя сущность отделяется от бренного тела. Оказалось так, что душа воспринимала реальность совершенно иначе. Время и пространство потеряли всякий смысл, стали бежевой бесконечной трясиной.

«Обещаю…»

Я взглянул на руки.

Кровь на них засохла, стала со мной одним целым. Она окрасила всё в тёмно-алый оттенок. От кончиков пальцев до конца кисти мерзкая жидкость продолжала забирать всё больше пространства и желала прорваться до локтей.

«Возможно именно это и значит быть сильным…»

Я вспомнил Сталлионград, поражение в столице Вестрии. Вспомнил, как вместе с друзьями из академии, выступил против дворян. Вспомнил как я бил Торрена, когда мне пришлось в очередной раз защищать его от задир. Вспомнил, как с Эрвином нам нравилось ухаживать за красивыми девочками, как с Торреном я ходил на благотворительные вечера.

Как тяжело нам было, когда родители погибли…

«Торрен, где же ты теперь?»

Спустя мгновение всё постепенно исчезло. Я открыл глаза и очнулся на мягкой кровати. За окном уже было раннее утро. Вдруг я ощутил приятное и мягкое тепло. В нос ударил терпкий аромат духов и знакомых благовоний. К щеке прильнуло чье-то сонное дыхание.

Я обнаружил, что рядом спала Ауранция, нежно прижавшись ко мне, как к мягкой игрушке. Аура обнимала мужественное тело руками и ногами, прямо как плюшевого мишку.

Длинные изумрудные локоны королевы рассыпались по подушке, а пухлые губки были слегка приоткрыты. Алые пухляшки излучали невинность спящего младенца. Грудь мерно вздымалась в такт дыханию, отчего я невольно забылся, но подумал о приличиях и не стал приставать. А потом вспомнил, что утром гораздо больше охраны, чем горничных и это отбило всякое желание.

Неожиданно я увидел, что правая рука находится в гипсе. От этого поворота в голове немного зазвенело. Я понял, что, когда упал перед Ласином, ударился головой и меня опять отвезли в Ликтиду. Но брата нигде не было видно.

«Хм… Значит Эрвин скорее всего в особняке и помогает Матильде освоиться…»

Разум, что был подчинён нерушимой логике, был уверен, что брат домогался до сожительницы с самого утра, а также, возможно, уже делал что-то непотребное прямо у меня на кровати.

«Долбанный извращенец… Если ты делаешь то, что я думаю — я тебе лицо в кашу разнесу… клянусь королевой».

Я попытался осторожно высвободиться из цепких объятий Ауранции, но изумрудная повелительница лишь крепче вцепилась в мужественное тело. Аура что-то проурчала и прижалась внушительной грудью, а после промычала:

— М-мама… не надо… Не делайте этого… М-нгх… Пожалуйста…

Ауранции было тяжело. Королеве снился кошмар, который преследовал хрупкий разум на протяжении всей осознанной жизни. Я не мог бросить любимую в таком печальном положении и решил остаться рядом.