Конец главы

- Ну, его-то я приучила. Страшно вам благодарна, дядя Лоренс. Поговоришь с вами - и на душе легче. Конечно, я ужасно глупая, но, знаете, Джерри имеет какую-то власть надо мной, а меня, к тому же, всегда тянуло на риск. Прямо не понимаю, в кого я такая, - мама его не терпит, а Динни допускает лишь в принципе.

Клер вздохнула.

- Ну, больше не смею вам надоедать.

Она послала ему воздушный поцелуй и вышла.

Сэр Лоренс сидел в кресле и думал: "Зачем я-то впутываюсь? История скверная, а будет еще хуже. Но у Клер такой возраст, что ей надо помочь. Придется поговорить с Динни".

VIII

Накаленная предвыборная атмосфера в Кондафорде посвежела, и генерал резюмировал изменившуюся обстановку короткой фразой:

- Что ж, они получили по заслугам.

- Папа, а тебе не страшно при мысли, что получат наши, если тоже не сумеют ничего сделать.

Генерал улыбнулся:

- Довлеет гневи злоба его, Динни. Клер обжилась в Лондоне?

- Устраивает себе жилье. Работа у нее сейчас, кажется, простая - пишет благодарственные письма людям, взявшим на себя перед выборами самую черную работу - агитацию на улицах.

- То есть с машин? Довольна она Дорнфордом?

- Пишет, что он в высшей степени достойный человек.

- Отец его был хорошим солдатом. Я одно время служил у него в бригаде в бурскую войну.

Генерал пристально посмотрел на дочь и спросил:

- Слышно что-нибудь о Корвене?

- Да. Он приехал.

- О-о!.. Не понимаю, почему я должен бродить вслепую. Конечно, родителям в наши дни возбраняется подавать голос и приходится полагаться на то, что они услышат через замочную скважину...

Динни завладела рукой отца:

- Нет, мы просто должны их щадить. Они ведь чувствительные растения, правда, папа?

- Мы с твоей матерью считаем, что эта история ничего хорошего не сулит. Нам очень хочется, чтобы все как-нибудь утряслось.

- Надеюсь, не ценой счастья Клер?

- Нет, - неуверенно ответил генерал. - Нет. Но вопросы брака - вещь путаная и сложная. В чем состоит и будет состоять ее счастье? Этого не знает никто: ни она сама, ни ты, ни я. Как правило, люди, пытаясь выкарабкаться из одной ямы, тут же попадают в другую.

- Выходит, не стоит и пытаться? Знай сиди себе в яме, так? А ведь лейбористы именно к этому и стремились.

- Я обязан поговорить с ним, но не могу действовать вслепую, - продолжал сэр Конуэй, обойдя сравнение молчанием. - Что ты посоветуешь, Динни?

- Не дразнить собаку, чтобы не укусила.

- Думаешь, укусит?

- Обязательно.

- Скверно! - бросил генерал. - Клер слишком молода.

Та же мысль давно уже тревожила Динни. Она сразу сказала сестре: "Ты должна освободиться!" - и до сих пор пребывала в этом убеждении. Но как? Изучение законов о браке не было предусмотрено воспитанием Динни. Она знала, что бракоразводные процессы - обычное дело, и, как все ее поколение, была в этом смысле свободна от предрассудков. Но ее родителям такой процесс доставил бы немало огорчений, особенно в том случае, если бы Клер взяла вину на себя: с их точки зрения, это - пятно, которого нужно избежать любой ценой. После своего трагического романа с Дезертом девушка редко наезжала в Лондон. Каждая улица и в особенности парки напоминали ей об Уилфриде и отчаянии тех дней, когда он ушел от нее. Но теперь ей стало ясно, что при любом обороте дела Клер нельзя оставлять без поддержки.

- Мне, пожалуй, следует съездить к ней, папа, и узнать, что происходит.

- Буду только рад. Если еще не поздно, нужно постараться все уладить.

Динни покачала головой:

- Думаю, что ничего не выйдет. Да ты и сам не захотел бы этого, расскажи тебе Клер то, что рассказала мне.

Генерал широко раскрыл глаза:

- Я же говорю, что бреду вслепую.

- Согласна, папа, но все-таки ничего тебе не скажу, пока она сама не скажет.

- Тогда поезжай, и чем скорее, тем лучше.

Мелтон-Мьюз избавился от былых запахов конюшни, но зато пропитался острым ароматом бензина: в этом мощенном брусчаткой переулке нашли себе приют автомобили. Когда под вечер того же дня Динни вошла в него, ее глазам слева и справа представились две линии гаражей, запертые или распахнутые двери которых сверкали более или менее свежей краской. За одной из них виднелась спина шофера в комбинезоне, склонившегося над карбюратором; по мостовой настороженно прогуливались кошки. Других признаков жизни не было, и название "Мьюз" [2] не подтверждалось даже благоуханием навоза.

Сине-зеленый цвет дома N 2 напоминал о прежней владелице, которую, как и других торговцев предметами роскоши, кризис вынудил свернуть дело. Динни потянула к себе резную ручку звонка, и он ответил ей позвякиванием, слабым, как звук колокольчика заблудившейся овцы. Затем наступила тишина, потом на уровне глаз девушки мелькнуло светлое пятно, исчезло, и дверь открылась. Клер в зеленом халате стояла на пороге.

- Входи, дорогая, - пригласила она. - Львица у себя в логове, и "Дуглас в замке у ней".