Конец «Гончих псов»

Летать приходилось ежедневно. И хотя Карлу быстро наскучило быть мишенью для лондонских средств ПВО, его желания не спрашивали. Два-три вылета считалось дневной нормой. Вечером измученные летчики нехотя шли в столовую, без аппетита ужинали и отправлялись спать, моля бога, чтобы завтра он испортил погоду. Все летчики завидовали Гансу Хенске, подвернувшему ногу при парашютном прыжке и попавшему в лазарет. Карл теперь не снимал с шеи отцовский амулет — клык тигра, надеясь, что он сохранит его от снарядов зениток и пуль «спитфайров».

В сентябре по Лондону действовали круглосуточно. Когда наступала темнота, вылетали ночники, отыскивая цели, освещенные заревом пожаров. Летавшие днем завидовали ночникам, которые почти не имели потерь.

Штабы сражающихся сторон для поддержания морального духа не стеснялись в своих сводках завышать потери противника. По признанию английского маршала авиации Таусенда, потери противника они увеличивали на 70 процентов,[50] а немцы — те и вовсе не стеснялись, доведя этот процент до двухсот. Дуэль на цифрах окончательно запутала Геринга. По подсчетам штабников, КАР[51] была давно уничтожена, но кто-то продолжал сбивать самолеты над Англией. Вернувшиеся с бомбежек «хейнкели» привозили многочисленные пулевые пробоины. Вдобавок «окончательно уничтоженные» эскадрильи англичан нанесли несколько бомбовых ударов по высадочным средствам в Булони и Антверпене. Гитлер бушевал от ярости. Он понял, что одним люфтваффе поставить Англию на колени оказалось не под силу.

Семнадцатого сентября Гитлер отложил проведение операции «Морской лев», на неопределенное время. После этого дневные налеты на Англию стали проводиться все реже и реже. А с ноября 1940 года английские города стали «ковентрировать»[52] только бомбардировщики.

В конце года истребительная эскадра «Хорст Вессель», сдав потрепанные «Мессершмитты-110», не оправдавшие возлагавшихся на них больших надежд, убыла в Германию на доукомплектование и перевооружение на модернизированные «Мессершмитты-109».

Уставшие «Гончие псы» во сне и наяву грезили отпуском. Фатерлянд казался им обетованной землей, где они могут отдохнуть от грохота моторов, пушечной стрельбы, а главное — от близкого присутствия «костлявой старухи», унесшей не одного пилота из их авиагруппы.

6

Адъютант, возникший на пороге кабинета Гитлера, вытянулся в нацистском приветствии и доложил:

— Адмирал Канарис!

— Просите, — буркнул Гитлер, отодвигая от себя папку с бумагами. Шеф военной разведки — абвера — был вхож к нему в любое время. Канарис был один из немногих, кого Гитлер не стеснялся. Поэтому он не снял очки, делавшие его невыразительное лицо неприятным.

В кабинете тотчас появился невысокий смуглый брюнет к вьющимися волосами и черными выпуклыми глазами. Неоднократные тщательные проверки родословной Канариса, проводимые но приказу фюрера, неизменно подтверждали, что адмирал — немец с сильной примесью греческой крови, но из-за типично семитской внешности Гитлер не мог преодолеть к нему неприязни, которую тщательно прятал под повышенной приветливостью.

— Ну, что там у вас, Вальтер, нового? Чем порадуете или огорчите меня? — Гитлер, подав руку, указал на кресло.

Канарис, поблагодарив за приглашение, остался стоять. Он расстегнул кожаную папку с золотой монограммой из причудливо переплетенных букв «У» и «К» и извлек из нее три фотографии.

— Порадовать вас пока нечем, мой фюрер, — сказал он, раскладывая только что полученные от агентов фотоснимки новейших русских самолетов. — Вот это — бронированный русский штурмовик Ил-2, — указал он на первый снимок, — а это истребители Як-1 и МиГ-3.

Гитлер, не касаясь фотографий руками, словно это были ядовитые змеи, внимательно рассмотрел их. Остроносые, со стремительными обтекаемыми формами, они сильно отличались от бипланов Р-5, И-153 и моноплана И-16, состоявших на вооружении русских ВВС.

— А где их данные? — спросил Гитлер, завороженно глядя на снимки самолетов, которые в перспективе могли принести много неприятностей для вермахта и люфтваффе.

— Вот на этой таблице. — Канарис выложил из папки лист бумаги, покрытый столбиками цифр.

Изучив таблицу, Гитлер недовольно хмыкнул:

— Данные не завышены?

— Мой фюрер, сведения эти нуждаются в дополнительной проверке.

— Ну что же, Вальтер, проверяйте… А мы постараемся сделать так, чтобы эти самолеты не успели запустить в серию.

Начальник абвера не удивился. Он уже знал о том, что Кейтель, Йодль и Паулюс давно трудятся над разработкой плана «Барбаросса».

Но сделать этого «фюреру немецкого народа» не удалось. События сложились так, что до нападения на СССР фашистской Германии советская авиапромышленность успела выпустить около двух тысяч истребителей Як-1, МиГ-3 и ЛаГГ-3, четыре с половиной сотни бомбардировщиков Пе-2 и двести пятьдесят «летающих танков» Ил-2.