Конец игры, или личные счеты Кремнева

Вдруг где-то рядом дважды рявкнул пистолет. Болтун рванул ручку рубильника вниз — вспыхнувший прожектор тотчас залил светом двор. Один из бандитов замер на месте, прикрыв рукою глаза от ударившего ему в лицо яркого света. Болтун выстрелил в него прямо через стекло.

Второй выскочил из-за дерева и принялся наугад стрелять по окнам. Его Болтун снял прицельным выстрелом. Третий уже лежал в луже крови возле колодца. А где-то за забором продолжать лаять пистолет Шакала.

Болтун выбил ботинком оконную раму, выскочил на улицу, отпрыгнул в темноту и черной тенью скользнул к забору.

Шакал едва успел произвести контрольный выстрел водителю в висок, когда услышал у себя за спиной благодушный голос Болтуна:

— Замри на месте, партнер.

Шакал замер.

— Брось ствол на землю.

Шакал послушно швырнул пистолет на землю.

— Я помог тебе, — сказал он. — Мы в одной лодке, помнишь?

— Ты помог себе, — возразил Болтун. — А лодки больше нет. Топай к дому, Шакал.

Через пару минут они вновь были у сейфа. Болтун посветил на ручку набора кода фонариком, встроенным в мобильный телефон.

— Диктуй комбинацию, — велел он.

— А если не буду? — процедил сквозь зубы Шакал.

Болтун наотмашь ударил Шакала рукоятью пистолета по лицу. Шакал упал на пол, но тут же снова поднялся на ноги. Сплюнул кровь на ковер и усмехнулся:

— Грубо, но доходчиво. Хорошо, я продиктую. Двадцать девять…Тридцать восемь… Пятьдесят два… Три.

Замок сейфа сухо щелкнул, и дверца слегка поддалась.

— Если хочешь, я сам открою дверцу, — предложил Шакал.

Болтун посветил фонариком на его разбитое лицо и усмехнулся:

— Угу. А там у тебя ствол, да? Сиди где сидишь, Франкенштейн.

Болтун взялся за ручку сейфа и плавно потянул ее на себя. Дверца распахнулась почти бесшумно, но в следующее мгновение раздался странный звук, словно кто-то дернул за капроновую струну, а вслед за тем — чмокающий звук удара.

Болтун замер у сейфа. Рука, сжимающая пистолет, медленно опустилась. Убийца повернулся к Шакалу и изумленно пробормотал:

— Что… это…

— Арбалет, — объяснил Шакал, подходя к Болтуну. Он взглянул на стальной наконечник, торчащий из груди Болтуна, и усмехнулся: — У тебя в груди арбалетная стрела. Как видишь, простые решения не всегда самые верные.

Болтун опустил взгляд и изумленно уставился на стальной стержень.

— Забавно, правда? — весело сказал Шакал. — Умрешь, как средневековый рыцарь.

Болтун попытался что-то сказать, но из его глотки вырвался лишь невразумительный хрип. Шакал оскалил зубы в ухмылке и насмешливо произнес:

— Спасибо, не надо оваций.

Затем протянул руку, неторопливо обхватил торчащий из груди Болтуна конец стрелы и с силой ввинтил его противнику в грудь. Болтун дернулся, из его приоткрытого рта вытекла струйка крови, и глаза закатились под веки.

Шакал убрал руку, и белокурый убийца рухнул к его ногам. Шакал поднял фонарик и посветил лучом на запрокинутое лицо Болтуна.

— Красивый парень, — с чувством проговорил он. — И красивая смерть.

Он занес над телом ногу и принялся неистово бить каблуком по мертвому лицу. Лишь превратив лицо Болтуна в кровавую кашу, Шакал остановился и отер рукавов выступивший на лбу пот.

— Это тебе за Франкенштейна, сучонок, — хрипло проговорил он.

Нужно было уходить. Выстрелы наверняка привлекли внимание соседей. Должно быть, сюда уже мчится на своем «бобике» местный участковый инспектор. Доедет, вынет свое жирное тело из машины и, усевшись где-нибудь под деревом, будет дожидаться подмоги.

Шакал поморщился и достал из кармана плаща сигареты. Какое-то странное ухарство, сродни позерству, порожденное безнаказанностью, заставляло его действовать спокойно и неторопливо.

Закурив, Шакал огляделся и, увидев кресло, зашагал к нему, намереваясь посидеть минуту и перевести дух. По пути он бросил взгляд на черную груду, лежащую под сейфом, и брезгливо дернул губой. Белокурый убийца с самой первой встречи не вызывал в нем ничего, кроме брезгливости и омерзения.

Дымя сигаретой, Шакал тяжело опустился в кресло. Вдруг чья-то громкая речь резанула ему слух, а глаза ослепила вспышка света. Шакал вскочил с кресла и выхватил из кармана пистолет. Пару секунд он затравленно таращился на яркий прямоугольник, прежде чем понял, что это всего-навсего телевизор. Он сел на пульт и случайно нажал на кнопку «пуск».

Шакал досадливо поморщился и потянулся за пультом, но вдруг остановился.

— …смерть беглого олигарха Шеринга, — бормотал телевизор, — вновь говорит о том, что в нашей многострадальной стране уязвим каждый гражданин. Даже если его охраняют агенты спецслужб…

На экране санитары вынесли из подъезда носилки с упакованным в черный полиэтиленовый мешок трупом. А метрах в двух от подъезда стоял с сигаретой в руке мужчина с угрюмым лицом. Увидев камеру, он поспешно отвернулся.

Костлявое лицо Шакала побелело, а глаза налились кровью.

— С возвращением домой, Егор, — тихо пробормотал он, вскинул руку и одним выстрелом разнес экран телевизора вдребезги.

48