Конец империи

Затем Император снова заговорил, очень быстро. Однако создавалось впечатление, что он обращается не к тем, кто собрался в его покоях, а беседует за стаканчиком со старыми, добрыми друзьями.

Это дьявольски напугало Эври. Как и все остальные, она стояла, стараясь не шевелиться. Инстинктивно каждый чувствовал, что не нужно привлекать в себе внимание Вечного Императора.

— Я виню себя за Стэна. О чем я думал? С того самого момента, как Махони обратил на него мое внимание, я сразу понял, что это человек с колоссальным потенциалом. Способный служить мне. Я должен был заметить, что у него есть серьезный недостаток. Амбиции. Удивительно, как можно было этого не заметить. Ведь речь шла об амбициях, во много раз превосходящих норму. Да. Теперь я вижу, что все это время Стэн мечтал завладеть моим троном.

Вечный Император сделал еще один солидный глоток.

— Да. Вот объяснение происходящего. Стэн безумен. И всегда был безумен. — Император на несколько секунд задержал взгляд на Пойндексе. — Достойное объяснение, не так ли?

Пойндекс не совершил смертельной ошибки — он не колебался ни секунды.

— Абсолютно, Ваше Величество, — сказал он. — Стэн сошел с ума. Иначе и быть не может.

Император кивнул. Рассеянно.

— Однако, полагаю, он придумал какое-нибудь оправдание своим действиям, — продолжал он. — Очень немногим нравится считать, что они действуют во зло… Скорее всего, Стэн считает, что это я свихнулся.

Глаза Императора остановились на Эври. Как и Пойндекс, она не дрогнула.

— Если он так думает, — без колебаний заявила Эври, — значит, он наверняка безумен.

Император снова рассеянно кивнул.

— Конечно, его позиция может понравиться народу… Впрочем, я не сомневаюсь, что переманить на свою сторону многих моих подданных ему не удастся.

— Да, многих не удастся, — поспешил вставить Пойндекс.

— Ну, что ж тут делать, — вздохнул Император. — Спад в экономике всегда вызывает к жизни худшие качества в наших подданных.

Холодный смех.

— Принято считать, — продолжал он, — что времена процветания — это норма, а экономический кризис — отклонение от нормы. Обычно во всех неприятностях обвиняют правителя. — Император допил виски в своем стакане. — На самом деле последнее утверждение истинно. В большинстве случаев… почти для всех существ… жизнь — это сущий ад. И они устраивают нам, правителям, еще худшие мучения за то, что мы якобы не оправдали их надежд. — Перекошенное застывшей улыбкой лицо снова обратилось к Эври. — Однако сообщать об этом нашим подданным не слишком разумно, конечно.

— Я согласна с вами, сир, — сказала она. — Обещания всегда действуют лучше, чем бесконечный перечень проблем.

Император знаком показал, чтобы Эври подошла поближе, и она подчинилась. Потом протянул руку и начал гладить ее. Эври покраснела. Все вели себя так, словно ничего необычного не происходит. Придворные не сводили с Императора глаз, когда он снова заговорил:

— И все же… правитель испытывает невероятное давление — он постоянно должен совершать невозможное.

Эври содрогнулась. От страха, а не от желания, когда ласки владыки Вселенной стали более интимными.

— И… если мы споткнемся… вина всегда падает на монарха… Подданные предают нас. — Император горько рассмеялся и скорбно покачал головой. — Однако монарху вредно размышлять о подобных вещах. Иначе… подданные вынудят его…

Он смолк и уставился в пустоту. Потом в его глазах снова загорелась жизнь. Он крикнул:

— Господи, как бы я хотел, чтобы у всех моих подданных было одно горло! Я бы, не задумываясь, перерезал его.

Присутствующим стало по‑настоящему плохо. Пойндекс обнаружил, что не может оторвать взгляда от глаз Императора — он боялся смотреть и боялся отвернуться.

Впрочем, он довольно быстро понял, что Император глубоко погрузился в свои мысли и не видит его.

Заскрипело вращающееся кресло. Император усадил Эври к себе на колени. Его пальцы начали путаться в застежках. Эври инстинктивно повернулась, чтобы ему было удобнее.

Пойндекс отчаянно замахал руками, и придворные стали потихоньку выходить из комнаты. Он направился к двери последним. Но прежде чем он успел выйти…

— Пойндекс?

Шеф службы безопасности повернулся. Обнаженная Эври лежала на коленях Императора.

— Да, сир.

— Мое желание не оригинально, — сказал Император и задумчиво провел пальцем по телу Эври.

— Да, сир?

— Один из моих коллег… давным-давно…

Рука остановилась. Он сжал пальцами нежную плоть.

— Калигула.

— Да, сир.

— Его принято порицать. Он не умел обращаться с деньгами, но во многих вопросах продемонстрировал настоящий талант. К сожалению, историки почему‑то обращают слишком пристальное внимание на его пристрастия.

Император еще сильнее сжал пальцы. Эври тихонько застонала.

— Очень несправедливо, — заявил он.

— Да, сир.

Император снова посмотрел на Эври — Пойндекс был окончательно забыт.

— Красивая, — сказал Император.

Пойндекс быстро вышел из комнаты, однако прежде, чем дверь за ним захлопнулась, он услышал отчаянный крик Эври.

Глава 13