Конец Империи

Дверь в салон открывается. На пороге стоит узкоплечий оришен — не охранник, а пилот в золотисто-красной форме и шлеме с поднятым забралом.

— Сенатор, у нас проблема.

Вартол смотрит на пилота, затем на Канцлера, затем снова на пилота. Вид у него подозрительный — хорошо, так и должно быть.

— В чем дело?

— Накадия не разрешает нам посадку.

— Это еще почему?

-  Они говорят, что, согласно результатам предварительного сканирования, у нас на борту находится потенциально опасный сельскохозяйственный продукт.

Вартол поворачивается к Мон Мотме. Он уже догадывается, что это ее рук дело, и, естественно, он прав.

— Канцлер… что вы сделали?

Вопрос звучит скорее как утверждение.

Изображая притворное замешательство, она достает из складок одежды маленький, размером с ладонь, плод.

— Ой-ой-ой! Только посмотрите! Маленький плод пта. Уже наполовину раздавленный. — Она разжимает большой и указательный пальцы, почти склеившиеся от коричневого липкого сока, капающего сквозь треснувшую кожицу темно-оранжевого фрукта. В сочащейся жиже видны семена. Важнее, однако, не жижа или семена, но запах плода, который уловили датчики корабля. А накадийские сканеры считывают показания датчиков всех прибывающих кораблей, и, соответственно… — Пта ведь запрещен на Накадии? Им придется полностью прочесать корабль и просканировать его на наличие других загрязнений. Ох… боюсь, задержка нас ждет немалая. А вы, сенатор? Не боитесь?

Глава двадцатая

Магическое число — пять.

Пять шпионов за пятью сенаторами.

В глубине души они надеются, что пятеро сенаторов, голосовавших против военного урегулирования имперского вопроса, подкуплены. Тому даже имеются определенные доказательства: Кондер не вполне законным образом проник в недра электронных счетов этих сенаторов, и у двух из них — Ашмина Эка с Антан-Прайма и Дора Ваидо с Родии — обнаружились необычные депозиты непонятного происхождения. Само по себе это мало что значит — в нынешние времена заката Империи и восхождения Новой Республики определенные инвестиции приносят неплохой доход. Рушатся старые предприятия, возникают новые корпорации, и при текущей изменчивости рынков находятся те, кто внезапно обретает удивительные богатства.

Все это, однако, наверняка связано с подслушивающим устройством, обнаруженным внутри протокольного дроида Леи…

Они обсуждают ситуацию на борту «Сокола», зависшего на орбите над Накадией.

— Нет дыма без огня, — замечает Соло и тут же спокойно добавляет: — Обычно это электрическое пламя возле гиперпривода, о чем меня всегда предупреждает Чуи…

Хан замолкает, похоже о чем-то задумавшись.

— Соло прав, — подает голос Кондер. — Что-то в этом есть.

— Последуем за дымом, — говорит Синджир, — и найдем огонь.

Лишь в этом случае они сумеют отыскать нечто, что помогло бы им получить голоса за отправку сил Новой Республики к Джакку.

Но их время на исходе.

* * *

Накадия.

Это сельскохозяйственная планета — обширные поля, сады, пастбища. Небо имеет фиолетовый оттенок даже в разгаре дня, а ночью тьму рассеивает свет двух лун. Воздух обычно теплый, словно вода в ванне, и ничто не нарушает его неподвижности, кроме легкого ветерка. Планета выглядит пасторальной, можно даже сказать — отсталой. Больших городов нет, в основном мелкие селения. Технологии есть, но все они предназначены для сельскохозяйственных нужд — аэрации почвы, введения микроудобрений, сбора урожая.

Столица называется Куарроу, и именно там будет располагаться правительство в течение очередного годового цикла, а может, и дольше, если сенаторы проголосуют за то, чтобы остаться. Население Куарроу составляет всего несколько тысяч жителей. Нет ни одного здания выше трех этажей. Покрытые фиброкритом улицы рассчитаны лишь на живых существ — никаких спидеров, машин или дроидов.

Откровенно говоря, планета питает своего рода предубеждение к дроидам. Их, конечно, используют при необходимости, но обычно накадийцы сами обрабатывают землю и заботятся о посевах. У Накадии долгая память, и она помнит полчища дроидов, оккупировавших ее во время Войн клонов. Она мирится с существованием подобных машин, но накадийцы не считают их равными или хотя бы разумными.

В Куарроу практически отсутствует ночная жизнь. По большому счету дневной жизни тоже особо нет, хотя рестораны и таверны все же имеются. Есть один пома-клуб, куда можно прийти и уединиться в капсуле, где пульсирующая ритмичная музыка массирует каждую молекулу твоего тела. Эти капсулы заполнены пузырящейся помой — жидкостью, полученной из семян несъедобных пома-ягод. Она расслабляет мышцы, освобождает разум. Некоторые слегка галлюцинируют. На следующий день они возвращаются в поля, полные новых сил и свободные от того, что они именуют тяжестью на душе.

Преступности почти нет.

Каких-то драматических событий — тоже.

По сути, нет практически ничего.

Жизнь на Накадии нелегка, но к ней легко привыкнуть.

Здесь правит простота.

И потому перед пятью шпионами возникает проблема: каким образом поймать кого-то из пятерки сенаторов с поличным, когда все настолько просто, настолько не поражено коррупцией, настолько открыто?

* * *