Конец Империи

— Никогда не думала, что смогу вернуться, — отвечает она. Голос ее изменился — выстрел выбил несколько зубов и изуродовал челюсть. Все это восстановили, но голос теперь звучит иначе, и ей это очень не нравится.

— Рад, что вы приняли предложение.

Она поворачивается к Акбару, который идет к ней, заложив руки за спину.

— Для меня это многое значит, адмирал, — говорит она. — Но я все еще в сомнениях. Не знаю, готова ли я.

— Готовы. Должны быть готовы. Коммодор, вы в числе наших самых лучших и ярчайших…

— Похоже, мой свет слегка потускнел, адмирал.

— Несмотря на случившееся, вы остаетесь одним из самых жизненно важных для нас командиров, поскольку осознаете бремя войны. Вы не воспринимаете ее легко. Вас не переполняет злость даже после того, как Империя нанесла нам удар и лишила вас глаза.

— Я ушла с поста командира этого корабля.

— А я вас на него вернул. Капитан-лейтенант Спон с радостью готов служить под вашим началом.

— Я не готова.

Голос Акбара становится мягче. Он кладет перепончатую руку ей на плечо:

— Никто из нас не готов. Никто не может быть по-настоящему готов к тому, что несет война. Лучшее, что мы можем сделать, — встретить ее с поднятой головой и чистым сердцем. И именно так вы и поступите. Я знаю.

— Империя знает, что мы близко. Наверняка. У нас открытое правительство и свободная пресса, а это значит, что Голосеть сообщит о голосовании. И Империя наверняка в курсе про наблюдающее за ними издалека «Око».

— Определенно. Мичман Дельтура докладывает, что их флот увеличился в размерах и занимает оборонительную позицию. Так что ни для них, ни для нас сюрпризом это не станет. Сражение в чистом виде, к которому готовы обе стороны.

— Возможно, это какая-то уловка. Они могут заманить нас в…

— Если так, то мы будем к этому готовы.

Агейт чувствует, как единственная слеза угрожает выскользнуть из ее здорового глаза, и поспешно ее смаргивает.

— Скажите, что мы победим. Скажите, что на этом война закончится. Империи придет конец, и начнется новая Галактика.

— Я не пророк, Кирста. Я не знаю, кто сегодня победит или хотя бы останется в живых, чтобы увидеть исход сражения. Я знаю лишь, что для меня будет честью вновь сражаться рядом с вами, — не важно, последняя ли это наша битва или первая в череде многих других.

Его длинные пальцы сжимают ее плечо. Агейт изо всех сил старается не расплакаться. Ей хочется сбежать с мостика и вернуться домой — забраться в постель, накрыться одеялом, выключить свет и ждать, когда Голосеть расскажет ей, кто победил, кто проиграл, кто остался в живых, кто погиб. «Когда я успела стать трусихой? — думает она. — Почему я вся дрожу, словно испугавшийся выстрелов ребенок?»

— Да пребудет с вами Сила, — говорит она.

— И с вами, коммодор, — кивает Акбар. — Мне нужно идти. Уже почти пора.

«Грядет война». И Агейт молится, чтобы она закончилась как можно скорее.

Глава двадцать шестая

Имперский челнок кружит над базой. Сверху Слоун видно все: штаб, посадочные платформы, ряды шагоходов и истребителей. Все выглядит собранным в спешке на скорую руку.

«Как будто все это временное», — думает она.

Челнок садится на дальней стороне базы, залетая в ангар, ворота которого расположены в тени высокого горного хребта.

Ракса с ней на челноке нет, зато есть Брентин, который молча сидит напротив. Судя по его глазам, он явно напуган — взгляд его похож на взгляд добычи, смотрящей в пасть хищника.

Рей отказывается бояться. «Хищник тут я, — думает она. — И я близка к цели. Очень близка». Пускай Ракс взял ее в плен — зато теперь ее руки оказались совсем рядом с его шеей.

Опускается трап. Пленница видит, как справа от них на посадку заходят два других корабля. Солдат толкает ее и Брентина по трапу. Споткнувшись, Уэксли падает, и солдат с размаху пинает его в бок. Остальные смеются. «Это не моя Империя, — думает Слоун. — Безалаберная и жестокая».

Брентина ставят на ноги и толкают к ней. Запястья за ее спиной туго сковывают магнитные наручники.

Ракс уже сошел со своего челнока и ждет ее. По обе его стороны выстроились солдаты. Брендол Хаке с Арканиса тоже здесь. Хаке обучал новое поколение штурмовиков, а она с помощью охотника за головами Меркуриала Свифта вытащила Брендола и его сына с Арканиса, прежде чем планета сдалась Республике. Теперь он входит в личный Теневой совет Ракса. Хаке — весьма несдержанный тип, к тому же он основательно себя распустил — из-под ремня выпирает брюхо, волосы растрепаны, в глазах усталость.

Взгляд Хакса скользит вдоль ангара, слева направо, и только теперь Рей замечает, что к ним присоединились и другие…

Вдоль каждой стены ангара выстроились дети. Их около двух десятков — некоторым лет по тринадцать-четырнадцать, некоторым и того меньше. На всех белая форма, похожая на пижамы.

— Солдаты, опустите оружие, — улыбается Ракс. — Мы здесь все друзья. Штурмовики послушно опускают бластеры.

— Нет-нет, — говорит Ракс. — Совсем опустите. На землю.

Бойцы в замешательстве переглядываются, но, повиновавшись, нагибаются и кладут оружие на землю.

Ракс подходит к Слоун, окидывая ее оценивающим взглядом.