Конец индивидуума. Путешествие философа в страну искусственного интеллекта

ИИ отвечает стремлениям еврейской культуры: он бросает новый вызов человеческому интеллекту, раздвигая границы науки. А при этом еще и намечает возможность универсального знания, способного, например, не только решать проблемы автомобильного трафика, но и восстанавливать доказательства Спинозы. Если всякий язык сводится к логике, которая может быть воплощена, как полагал Витгенштейн, только в языке, тогда ИИ вполне мог бы привести человеческое познание к вершине. Это даже круче, чем Тора!

Иоав со своей аккуратной бородкой с проседью и расслабленной походкой настолько похож на стартапера, что легко забыть о том, что в армии он был полковником и руководил знаменитым «Талпиотом», израильской оборонной программой, куда набирали самых талантливых студентов. Вот и вторая, более прагматическая причина успеха Израиля в области ИИ: тесная связь военных и гражданских приложений. Мне это объяснил профессор Исаак бен Израэл, с которым я встретился в его офисе в Университете Тель-Авива. Этому корифею военно-технологической экосистемы, физику, генералу и бывшему депутату премьер-министр недавно поручил подготовить национальную программу ИИ. Он убежден, что ИИ должен в будущем стать главным экспортным сектором Израиля. ИИ удовлетворяет всем критериям: может разрабатываться ограниченной элитой, не требует слишком больших инвестиций и создает инструменты для повышения безопасности страны. Поэтому Исаак бен Израэл подчеркивает значение воинского призыва. В 17 лет молодые израильтяне сдают экзамены, в основном по естественно-научным предметам; незначительное меньшинство (примерно 1 %) попадает в элитные отряды, такие как «Подразделение 8200», и в их обучении допускается определенная гибкость. Им предоставляют доступ к самым современным технологиям, и там же они приобретают незаменимый практический опыт. В рамках такой структуры ИИ используется и для разведки, например для выявления террористов. Когда многие из этих талантов оказываются на рынке труда, они используют знания и дисциплину, приобретенные в армии, для гражданских изобретений. Особое молчаливое соглашение позволяет им использовать технологии, покрываемые законом об интеллектуальной собственности, пока они не разглашают государственную тайну. Таким образом, профессор бен Израэл не сомневается в экономической и в то же время военной ценности ИИ. Затем в разговоре он углубляется в семиологический анализ понятия «интеллект» (intelligence), которое обозначает столь разные реалии — секретные службы и ИИ. Такой вот удивительный характер, сочетание абсолютного прагматизма и любви к умозрительным построениям.

Выйдя из офиса Исаака бен Израэла, по счастливому совпадению я смог тут же убедиться в правоте его слов. У меня была встреча в недавно открывшемся стартапе Run: AI, который ставит себе задачу ускорить процедуры машинного обучения посредством «параллельных вычислений». Меня тепло приняла компания молодых людей, и я сразу же отметил их особую, спортивную подтянутость. «Мы все служили в одних и тех же военных подразделениях», — тут же объяснили они мне. Они входили в тот самый 1 %, который отбирается в качестве научной элиты страны, уникальным образом сочетающей в себе военную дисциплину и академические требования. Чему они учатся в армии? Не только технологическим навыкам, но еще и «чувству ответственности». Стоило мне только посмотреть на них — организованных, невозмутимых, сдержанных как в одежде, так и в речи, — и я тут же оценил их отличие от программистов Кремниевой долины, где эгоистичные, маниакально увлеченные «нерды», похоже, переживают вечный подростковый кризис. Здесь нет ни настольного футбола, ни диванов, на которых можно развалиться… Мои собеседники не старше 25 лет, но я чувствую в них спокойную решимость, окрашенную иронией достопочтимого Исаака бен Израэла. В противоположность американским коллегам, они рано поняли, что жизнь не игра. Впитав — во благо или во зло — ценности предков, они не слишком увлекаются «поисками смысла». В израильском контексте инновация — вопрос не личного развития, а коллективного выживания.

Исаак бен Израэл настаивает на регулировании доступа к данным и на уважении частной жизни. В этом смысле страна-стартап относится к семейству европейских стран. Израиль не Китай, и он не стремится превратить ИИ в закон жизни в обществе. Однако нацеленность страны на экспорт и технологическое совершенство позволяет взращивать настоящую творческую элиту, способную поспорить с мировыми гигантами. Эта модель связана с определенным культурным контекстом, подражать которому, конечно, сложно. Израиль производит алгоритмы для всего остального мира… а потом, как Понтий Пилат, умывает руки.

США и агония протестантской морали