Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Неожиданным образом, французская секция МОРП способствовала возвращению «Времени» к творчеству Роже Мартен дю Гара. В справке «Кооперативное издательство „Время“ в Ленинграде», составленной 7 мая 1934 года, директор издательства Н. А. Энгель назвал Мартен дю Гара среди «современных революционных писателей» (вместе с А. Зегерс и Л. Муссинаком), работа над которыми производится «в контакте с МОРПом» — дело в том, что новейший роман Мартен дю Гара, писателя отнюдь не «революционного», «Старая Франция» (Martin du Gard Roger «Vieille France», 1934) был передан в издательство Леоном Муссинаком. По его словам, книга эта, полученная МОРП, «очень интересная. Государственное издательство тем не менее не хочет ее переводить — это книга для вас» (письмо Муссинака «Времени» от 12 ноября 1933 г.)[801]. Одновременно в «Красной нови» появилась неожиданно подробная и хвалебная рецензия на французское издание этого романа, написанная влиятельнейшим критиком Владимиром Ермиловым: «Реалистическая направленность, глубокая правдивость пропитывает собой каждый образ „Старой Франции“ и это сближает автора с путями советской литературы. Мы не знаем политических убеждений автора, его симпатий и антипатий, но мы знаем, что он говорит правду»[802]. Не зная политических убеждений крупного французского писателя и его отношения к Советской России, властная советская критика обратила политическое внимание на реалистическую эстетику и на содержание его романа, которое можно было интерпретировать как актуальную для наступившей в СССР эпохи индустриализации критику крестьянской, деревенской косности[803]. Вероятно предполагалось, что кооперативное издательство сможет расположить писателя в отношении советской России, что «Времени» вполне удалось. При этом руководство издательства вполне понимало политический характер своей задачи: по формулировке Н. А. Энгеля, деятельность «Времени» в области издания произведений современных иностранных авторов, «идеологически нам близких и художественно значительных», «помимо ее прямого культурного значения для широких масс Советских читателей, имеет еще, — как показал опыт, — и другое, косвенное, политически важное значение»:

…она известна и за рубежом. За ней внимательно и дружелюбно следят не только такие близкие Советскому Союзу авторы, как Муссинак <…> или как тесно связанные с Издательством Роллан и Жид, но и такие, например, писатели, как Мартен дю Гар, — едва ли не самый выдающийся французский романист, долго не покидавший нейтральных позиций мелкобуржуазного скептика, а теперь переживающий по-видимому, судя по последней его книге, бурный идеологический кризис. Внимание этих писателей привлечено не только самим фактом появления их произведений в СССР, но и скрупулезной тщательностью переводной работы, и тем, что тиражи переводов превосходят тиражи подлинников, и тем, что нам удается выпускать эти переводы в более изящном внешнем оформлении, чем на Западе, и тем, наконец, — и это, может быть, особенно важно, — что выпускает их не государственная фирма, а общественная организация — артель литераторов, художников и издательских работников <…>. Издательство считает, что, идя по этому пути, оно выполняет серьезную политическую функцию, содействуя реальному укреплению культурной связи с заграницей…

Письмо Н. А. Энгеля

Народному комиссару по иностранным делам М. М. Литвинову

от 23 апреля 1934 г.