Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Чтобы понять, каким образом основанный на ветхозаветных сюжетах роман одного из крупнейших немецких писателей, лауреата Нобелевской премии, не делавшего никаких профашистских высказываний (в отличие, например, от Г. Гауптмана и Г. Бенна), уже покинувшего Германию и находящегося в эмиграции в Швейцарии, столь быстро и решительно получил среди политически авторитетных немецких товарищей репутацию произведения, близкого к «фашистской идеологии» (причем рецензировавший этот роман Зоргенфрей ничего подобного не заподозрил), издательство обратилось к немецкой эмигрантской прессе. В архиве «Времени» сохранились переведенные Зоргенфреем в апреле 1934 года публикации из выходившего в Праге немецкого эмигрантского журнала «Neue deutsche Blätter», проливающие свет на «случай Томаса Манна»[828]. В журнале помещены выдержки из телеграмм и писем некоторых немецких писателей-эмигрантов (А. Дёблина, Р. Шикеле, Т. Манна), отмежевывающихся от участия в антифашистском литературно-политическом издании «Die Sammlung», которое с сентября 1933 до 1934 года выпускал в Амстердаме (издательство «Querido-Verlag») Клаус Манн, сын Томаса Манна. Они написаны в ответ на изданное 10 октября 1933 года фашистским правительством официальное предупреждение, адресованное находящимся в эмиграции писателям, о том, что их участие именно в этом ежемесячнике рассматривается как основание для запрета их книг в Германии[829]. Томас Манн, чей роман «Истории Иакова» только что увидел свет в берлинском издательстве «S. Fischer», спешно послал своему постоянному издателю, по его просьбе, телеграмму, в которой говорил о том, что «характер первого номера „Die Sammlung“ не соответствовал его первоначально объявленной программе», и призывал сделать логический вывод о том, что, следовательно, имя Т. Манна должно быть удалено из списка сотрудников издания[830]. Несколько дней спустя писатель пояснил свою позицию в письме, помещенном в венской «Arbeiter Zeitung» и перепечатанном «Neue deutsche Blätter», фрагмент из которого перевел для издательства «Время» Зоргенфрей: «Я стоял перед вопросом, пожертвовать ли мне жизнью своего произведения, разочаровать и покинуть людей, которые прислушиваются в Германии к моему голосу <…> лишь для того, чтобы мое имя фигурировало в списке сотрудников некоего журнала… Я разрешил этот вопрос известным Вам образом…»[831]. Манн писал о том, что его природе ближе положительное и деятельное служение Германии, чем полемика — «отсюда мое искреннее желание как можно дольше поддерживать связь с моими читателями в Германии. Это идейный интерес, который <…> не имеет ничего общего с грубым оппортунизмом»[832], однако журнал «Neue deutsche Blätter», который начал выходить в сентябре 1933 года под девизом «Кто пишет, действует», и утверждавший: «Нет никакого нейтралитета. Ни для кого. По крайней мере для писателей. Тот, кто молчит, тоже принимает участие в борьбе. <…> Многие сотрудничают в изданиях разной направленности, желая таким образом сохранить остатки своего влияния. Разве вы не замечаете, что чернила, которыми они пишут, уже становятся коричневыми?»[833], комментируя письмо, выдвинул против Т. Манна резкое политическое обвинение в том, что отказ от журнала его сына стал фактическим отказом от борьбы против фашизма, а появление его книги в Германии никого не воодушевило, а лишь «подсластило жалкий эрзац культуры, которым национал-социалисты кормят немецкое население»[834].