Конец кровавого дьявола

Суклетин перепугался не на шутку. Он бросился к двери и заколотил в нее кулаками:

– Охрана! Охрана! На помощь! Меня убивают!

Сокамерники засмеялись.

Место Суклетина теперь было возле параши. «Ну и молодежь пошла, – уныло думал он. – Никакого уважения к людоеду!» Не везет ему, Лехе, в жизни. Даже в тюрьме – и то не везет. Так и не удалось ему стать паханом. А кому как не ему им быть! Кто из этих недоделанных придурков мог бы похвастаться тем, что спокойно жрал людей? Никто! О, как мечталось ему быть паханом. Не только в молодости, но и теперь. Ловить подобострастные и восхищенные взгляды, командовать каждым шагом, каждым жестом… Но нет, так и не удалось.

Потянулись один за другим томительные дни ожидания.

Наконец Суклетина ознакомили с заключением судебно-психиатрической экспертизы. В последнее время Леха сумел убедить себя сам, что его обязательно должны признать невменяемым. Ведь появление людоеда в великой социалистической державе может скомпрометировать ее в глазах мировой общественности! Но, вопреки ожиданиям, его вовсе не собирались признавать за сумасшедшего. Не веря глазам, он несколько раз перечитал заключение экспертизы.

Неужели он погиб?! Неужели теперь расстреляют?! Но за что, за что?! За этих проституток и пьяниц? Как все несправедливо! Но нет, он все равно не верит. Менты берут его на пушку. Он знает, что в Советской стране никого не расстреливают. Это только Сталин расстреливал. Ну, если ты изменник родины и враг коммунизма. Но ведь он, Леха, родине не изменял и против коммунизма не выступал! За что же его тогда?! Нет, его не расстреляют, а пошлют на шахту. Там отличная кормежка, говорят, и даже чифиря дают, если план выполнишь…

17

Приговор судебной коллегии:

«Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда республики, учитывая, что личность Суклетина А. В. Представляет для общества исключительную опасность, с учетом тяжести совершенных преступлений приговорила его к исключительной мере наказания – расстрелу.

Вместе с тем с учетом признаний своей вины Галиевой Д. Н., что она была вовлечена в преступную деятельность Суклетиным под угрозой убийства, за раскаяние в совершенном… судебная коллегия нашла возможным сохранить ей жизнь. Она приговорена к 15 годам лишения свободы…»

18

Приговоренный к расстрелу ждет смерти каждую ночь и каждый день. Он не знает, когда это произойдет, и ожидание превращает его в отупелого идиота.

Тусклый свет в камере-одиночке. Крохотное оконце с толстой решеткой, почти под потолком. Там за окошком – жаркое городское лето, иногда чирикают воробьи, иногда с Черного озера доносятся слабые звуки веселых детских голосов. Там продолжается жизнь, а здесь, в холодной сырой камере смертников, она остановилась навсегда. Здесь нет желаний, стремлений, надежд. Это прижизненная смерть.

Однажды на рассвете заскрипел замок. Леха понял – пришли за ним. Сам Сатана пришел забрать к себе самого примерного ученика. Наверное, на том свете Сатане понадобилась помощь для его дел.

Выстрел прозвучал как хлопок. Толстые стены казематов привычно проглотили его.

На дворе занималось теплое утро 29 июня 1987 года.