Конец Квантунской армии

Слева части 7-й монгольской кавалерийской дивизии полковника Генденгийна Доржа в предбоевых порядках, расчлененных по фронту и в глубину, поднимались по отлогому гребню, протянувшемуся на несколько километров между двумя приграничными озерами (вода в них горько-соленая). Правда, вдоль ряби мелких высот, пересекающих границу, оставили свои следы танковые и механизированные соединения. Они уже скрылись за дальним гребнем, и лишь лениво оседающая пыль говорит, что это произошло совсем недавно. Я смотрю в сторону горы Хиб-Обо, откуда начала свое движение 59-я советская кавалерийская дивизия. Там первозданная тишина, будто никого и не было. Генерал Коркуц бросок через государственную границу сделал в хорошем темпе. Правофланговую 5-ю кавалерийскую дивизию мне не видно, но ее комдив генерал Доржипалам доложил, что полки прошли перевал приграничного хребта у горы Ала-Обо. Наступление успешно развивается в направлении монастыря Алан-Сумэ.

Убедившись, что главные силы советско-монгольских войск начали наступление организованно и в отличном темпе, наша небольшая оперативная группа офицеров двинулась в предбоевых порядках первого боевого эшелона в последний путь второй мировой войны.

Со мной были офицеры оперативного отдела, начальник разведки полковник Чернозубенко, начсвязи полковник Зак, радисты и мои давние фронтовые спутники майоры Семенидо, Васильев, капитаны Чуланский, Тюлин и другие. Нас сопровождало подразделение охраны. Мы быстро обогнали полки кавалерийской дивизии генерала Коркуца и настигли передовые части.

Контрасты всюду и во всем. Десятки тысяч войск, советская боевая техника, бескрайние просторы пустыни Шамо — мертвой пустыни… Вот гроза пустыни — скорпион — самоотверженно бросается на гусеницу тацка, двигающегося ему навстречу. Хвост воинственно взметнулся над головой в готовности вонзить жало со смертоносным ядом в броню. Но проходит мгновение, и скорпион исчезает под гусеницами танка. А мне представилось: конная орда феодального князя Дэ-вана также будет раздавлена Конно-механизированной группой советско-монгольских войск.

Дорога, по которой двигался танк, на топографической карте значилась улучшенной полевой дорогой. Но даже богатое воображение не увидит ее в еле заметной тропе, пробитой копытами верблюдов. Этот караванный путь — немой свидетель многовековой истории русско-китайских торговых отношений. Он мог бы рассказать, как в далекие времена XVII века к границам Маньчжурии подошли русские землепроходцы и купцы. Они образовали торговые миссии и пустили первые караваны верблюдов с товарами. Шли из Верхнеудинска, через Кяхту, Маймачень (Алтан-Булак), через Ургу и дальше на Чэндэ. Затем направлялись к портам Ляодунского залива и в Центральный Китай. Веками протаптывали караваны верблюдов эти пути, но пустыня засыпала их следы. Люди были упрямы. Они ставили вехи, рыли колодцы, шли все чаще и чаще, караванные пути вновь воскрешались, и пустыня как бы привыкла к ним…

В первый же день мы не на шутку разуверились в точности карт. Они составлены в 1942 году по японским картам издания 1935 года, потому путаницы в них было с избытком. А когда в дальнейшем оказалось, что город Долоннор стоит именно там, где обозначен, в штабе шутили: «Значит, и Жэхэ может оказаться на своем месте».

В этих условиях резко повысились «акции» авиаразведки. Она ориентировала войска на местности и вела наблюдение за правильностью движения разведывательных отрядов и всех органов боевого обеспечения, веером развернувшихся по пустыне. Удаление их достигало пятидесяти и более километров.

Сведения, полученные от разведотряда, поисковых групп и авиаразведки, позволили сделать вывод, что паника в частях противника усиливается. По всему было видно, что они уже не имеют надежной связи и управления. Этим и объясняется, что отдельные подразделения и части, появлявшиеся в полосе наступления Конно-механизированной группы, не успевали организованно вступить в бой, оказывались разгромленными передовыми и боковыми отрядами и панически бежали в юго-восточном направлении.

Около полудня подъехали к скоплению автомашин. Представившийся нам молодой лейтенант Лобачев доложил, что его саперная команда расчищает колодец.

Я подошел к работающим. Обвязанный веревкой солдат, опустившись в колодец, наполнял ведра разжиженным грунтом. Ведра быстро поднимали на поверхность, а содержимое выливали на землю. Вокруг растекались потоки жидкой грязи.

— Зачем выбрасываете воду? — спрашиваю Лобачева.

— Какую воду? — удивился тот. — Эта грязь никуда не годится.

— Так вы пропустите ее через песочный фильтр и получите воду. Для заливки радиаторов она пригодна наверняка. А при хорошем фильтре подойдет даже для питья.

Лейтенант тут же приказал продырявить дно в двух ведрах. В эти своеобразные «сита» насыпали песок, а на него вывалили вынутую из колодца жижу. Жидкость, процеженную через первое ведро с песком, пропустили через второе «сито». Из него потекла относительно чистая вода. В крайнем случае ее можно было и пить.