Конец Квантунской армии

Вернувшись в столицу Монгольской Народной Республики, генеральный секретарь вплотную занялся подготовкой к плебисциту. Малый хурал назначил днем всенародного голосования 20 октября 1945 года.

Из газет мы знали, что в стране создавались аймачные, сомонные и баговые комиссии. Составлялись списки для открытого голосования всех граждан, имеющих по конституции избирательные права. В армии и пограничных войсках порядок голосования устанавливался приказами командования в соответствии с инструкцией по проведению всенародного голосования по вопросу о независимости МНР.

По стране прокатилась волна собраний и митингов. Араты городских хоронов, стойбищ бескрайних степей и горных долин выражали безграничную преданность своей свободной Родине.

Великая победа и великий плебисцит, ликование народа и скорая встреча с родными — все это создало в войсках Конно-механизированной группы огромный морально-политический подъем.

К середине сентября мы уже закончили планирование марша частей и соединений для возвращения из Китая на территорию Монгольской Народной Республики. Основная масса советских и монгольских войск выступала в обратный путь 15 сентября и уже к концу месяца должна была прибыть в свои районы сосредоточения.

В один из сентябрьских дней улицы Жэхэ заполнили колонны горожан: они пришли провожать советских и монгольских воинов, возвращающихся на Родину.

После митинга мы поехали на перевал Гуанженьмин, являвшийся исходным пунктом нашего маршрута. На окраине города я обратил внимание на старого изможденного человека. Он стоял у дороги и махал нам рукой. Мне невольно захотелось пожать эту руку.

Остановились. Старик опустился на колени и стал низко кланяться.

— Не надо гнуть спину, отец. Ты хозяин земли и помни об этом.

— Их баярлалаа, их баярлалаа[37]! — восклицал он сквозь слезы радости.

Такие сцены не забываются. Я по сей день хорошо помню этого старого крестьянина…

На перевале мы стояли у дороги. К нам подъезжали командиры проходящих частей:

— Такой-то хинганский кавалерийский полк, выполнив боевую задачу по освобождению дружественной страны от японских захватчиков, возвращается на Родину — в Союз Советских Социалистических Республик, — докладывали они. И тут же представлялись — Подполковник Ларин… Подполковник Денисов… Подполковник Осадчук…

15 сентября двинулась в обратный путь поднятая по тревоге 7-я кавалерийская дивизия. И снова теплые проводы благодарных жителей Жэхэ, снова мы слышим рапорты о выполнении боевой задачи по освобождению дружественной страны и готовности выполнить любой приказ своей Родины. Теперь докладывают командиры монгольских полков: подполковник Чойндонгава, майор Орших, майор Дарамжав и другие.

Полк за полком, дивизия за дивизией выступают в обратный путь — на Родину.

18 октября 1945 года в Улан-Батор прибыла делегация китайского правительства во главе с заместителем министра внутренних дел Ли Фа-чжаном. Его удивило, с каким огромным воодушевлением народы Монгольской Народной Республики проголосовали 20 октября за государственную независимость своей Родины.

В беседе с редактором газеты «Унэн» товарищем Дам-дин-Суруном, Ли Фа-чжан вынужден был признать, что «народ Внешней Монголии единодушно, общими силами сумел сохранить целостность своей территории».*

А тем временем в обширных районах, которые покидали войска Конно-механизированной группы, шла напряженная борьба. Чан Кай-ши предпринял попытку захватить’ город Губэйкоу, чтобы затем использовать его как опорный пункт для вторжения в освобожденные районы Хэбэй, Жэхэ и Чахар. Эта операция потерпела неудачу. В тяжелых боях Народная армия Китая наносила гоминдановцам одно поражение за другим, твердо удерживая оперативную инициативу.

Пламя многочисленных кровопролитных боев, происходящих в непосредственной близости от районов нашего расположения, задевало и нас. Некоторые части гоминдановцев время от времени совершали бандитские нападения на советские и монгольские гарнизоны или подразделения, выполняющие задания командования.

Помнится такой случай. Группа наших офицеров во главе с майором Васильевым выехала на двух виллисах в Чансыр. В наступившей темноте они сбились с пути.

В районе Данцигоу их обстреляло какое-то подразделение, а затем из засады напал китайский отряд. Приняв его за подразделение Народной армии, наши офицеры спокойно отнеслись к случившемуся. Они остановились и, оглядывая складки холмов, на которых закрепились китайские подразделения, ждали, когда к ним подойдет кто-либо из командования. По сигналу трубы китайцы со всех сторон двинулись к дороге, а затем бросились на офицеров и разоружили их.

По тому как неизвестные выполняли команды, сколь четко они действовали, было ясно, что это подразделение регулярных войск.