Конец Квантунской армии

Майор Васильев пытался вступить в переговоры, но на него не обращали внимания. Возле крутого ската ближайшей горы арестованных остановили и построили в одну шеренгу, а капитана Сенченко куда-то увели. Один из гоминдановцев (теперь уже в этом не было сомнений) отошел на несколько десятков шагов, тщательно установил на землю автомат, лег и приложил приклад к плечу. Но и теперь не верилось, что все это всерьез. Пулеметчик взял точку прицеливания где-то в стороне от стоящих офицеров и, дав длинную очередь, стал подводить огонь к их шеренге. «Может быть, у строя прекратит огонь или обведет поверх голов?»— подумалось капитану Чуланскому. Но бандит провел пулеметную очередь по шеренге. Очередью из пулемета была перечеркнута жизнь молодого офицера, уполномоченного контрразведки 25-й мехбригады лейтенанта Владимирова. Опытный боевой офицер майор Васильев участвовал в тяжелых рейдовых операциях и боях на полях Украины и Белоруссии, Польши и Румынии, Венгрии и Чехословакии. Там он остался жив. Его убили гоминдановцы. Он умер не сразу. Тяжело раненный в живот, он смотрел на своих убийц и в глазах его было недоумение. Капитан Чуланский был ранен в руку.

После этой дикой расправы остальных офицеров окружили и куда-то повели.

Майор Мингалев жестом предложил ехать на автомобилях. Бандиты посоветовались и решили воспользоваться этой возможностью. Они посадили конвойных с автоматами на капот машины и двинулись в путь.

Капитан Чуланский, виллис которого ехал первым, на одном из поворотов рванулся вперед и точным ударом сбросил с капота бандита. Другой с перепугу соскочил сам. Увидев это, майор Мингалев мгновенно схватил лежащий на сидении молоток и ударом по голове свалил бандита с капота. Машины рванулись вперед и скрылись между холмами. Единственный выстрел, прозвучавший вдогонку, оказался роковым для майора Мингалева.

В деревне Гунхуэй, расположенной километрах в тридцати восточнее Данцингоу, погибшие офицеры и майор Васильев были временно оставлены, а раненый капитан Чу-ланский, чудом вернувшись в Жэхэ, доложил о случившемся.

В районе, где произошло все это, действовали в то время части 6-й дивизии, входящей в состав 12-го военного округа Китая, которым командовал уже известный нам генерал Фудзо-И.

После того как капитан Чуланский доложил о случившемся, по тревоге было поднято три механизированных отряда. Форсированным маршем они вышли в районы действий гоминдановских банд. Всей операцией командовал начальник разведки Конно-механизированной группы полковник Чернозубенко.

В деревню Гунхуэй отряд Чернозубенко прибыл в 23 часа 2 декабря. К моменту его прибытия в Данцингоу туда подошел также небольшой отряд из 8-й армии Чжу Дэ. Совместными усилиями, при активной поддержке местных жителей отряды особого назначения наголову разгромили в районе деревни Гуинпань крупную банду численностью в несколько сот человек. Такая же участь постигла еще несколько банд. Отряд 8-й народной армии разгромил также одно из подразделений гоминдановцев севернее Чжанбэя. Очень ценные показания дали пленные Ли Чжан-гуй — коновод генерала Фудзо-И, Го Ши-цзе — командир бандитского отряда, Ли Цзи-кай — рядовой, Ван Бо-шань — брат командира полка. Они показали, что все действия гоминдановских банд в тылу Советской Армии осуществляются по оперативному плану ставки генерала Фудзо-И. Общее руководство этими действиями возложено на полковника Цао-Кай. Все подчиненные ему подразделения организованно входят в состав 6-й дивизии.

Многие пленные видели, как избитого до полусмерти советского офицера увезли в ставку генерала Фудзо-И. Это, несомненно, был капитан Сенченко.

Пленных гоминдановцев мы отпустили и потребовали передать нам капитана Сенченко.

В течение ноября и декабря все войска Конно-механизированной группы сосредоточились на территории Монгольской Народной Республики, 21 декабря я тоже вернулся в Улан-Батор.

Правительство Монгольской Народной Республики устроило обед в честь командования Конно-механизированной группы. Собрались боевые друзья, чтобы поднять тосты за мужество и героизм своих народов, за великую победу, за долгожданный мир.

После торжественного обеда Цеденбал, Лхагвасурэн, Рав-дан, Рубин, Иванов, Мельников и я сфотографировались на память о боях в пустыне Гоби и горах Большого Хингана, о совместной борьбе против японских агрессоров на просторах Маньчжурии.

На следующий день я вылетел в Москву. Я увозил с собой тепло братской дружбы, которая прошла столь суровые испытания. Глядя в иллюминатор на уплывающие бескрайние просторы, мне вспомнилась мудрая поговорка монгольских друзей: «У кого много друзей, тот широк, как степь».

ДРУЗЬЯ ВСТРЕЧАЮТСЯ ВНОВЬ

Все произошло неожиданно. Позвонили из Москвы, из Министерства обороны.

— В Монголию на празднование сорок третьей годовщины народной армии приглашена советская военная делегация. Вам предлагается возглавить ее. Что вы на это скажете?

Возможность снова увидеть боевых друзей несказанно обрадовала меня.