Конец лета

Когда она спустилась в кухню, папа уже приготовил ей завтрак. Бекон, яичница-болтунья, тосты. Даже свежевыжатый апельсиновый сок. Веронике захотелось рассказать о человеке, которого она видела в розарии прошлой ночью. Спросить отца, почему он не открыл, когда она стучалась в дверь кабинета, выяснить, что заставляет его запираться на все замки.

Узнать, что они с Сейлором обсуждали, когда вместе пили пиво в пиццерии. Но папа после вчерашнего ужина пребывал в хорошем настроении. Рассказывал о внуках, улыбался, гладил ее по голове. И Вероника решила, что расспросы могут подождать. Сначала она поговорит с Маттиасом.

– Ты останешься на выходные? – спросил отец – кажется, он решил, что у нее отпуск, хотя она ничего такого не говорила. – В субботу в парке будет гулянье. Я-то не собирался идти, но ты здесь, и…

Вероника дипломатично не обещала ни остаться, ни уехать. Она поспешила уйти, чтобы не видеть отца расстроенным.

В местном полицейском участке пахло бюрократией и моющим средством. Вероника сюда прежде не заходила, так что сравнивать свои нынешние впечатления ей было не с чем, но приемная, где ждал ее Маттиас, выглядела примерно так, как она себе представляла.

Стены в кабинете брата были покрыты вымпелами, таблицами, взятыми в рамку нашивками и прочими полицейскими сувенирами со всего мира. Интересно, откуда они у него – унаследовал от своего предшественника или действительно посетил все эти полицейские учреждения? Полиция Большого Манчестера, полицейское отделение Майами-Дейд, полиция Рейнланд-Пфальца. На столе стоял пузатый монитор, полицейская рация время от времени трещала и изрыгала обрывки фраз, разобрать которые удавалось не без усилий.

Вероника перешла прямо к делу и рассказала о случае в розарии. О встрече с тетей Берит, Лидией и ее отцом, а потом и о своем визите к Сейлору в дом престарелых. Торопясь договорить, пока Маттиас не перебил ее вопросом или не засомневался в ее словах, она рассказала о сарае и о жестяной шкатулке, которую нашла в спрятанном кессоне.

О своем падении в шахту Вероника умолчала, как и о том, что дядя Харальд, кажется, отрядил Патрика приглядывать за ней. Но Маттиасу и услышанного было достаточно. Он надел резиновые перчатки, повертел шкатулку так и сяк, пинцетом подцепил бумажку и рассмотрел волоски под лупой. Вероника улыбнулась – брат походил на детектива из старых фильмов.

– Уголок, – пробормотал он – то ли ей, то ли себе.

– Что-что?

– Бумага. Уголок конверта.

– Ага. – Вероника подалась вперед, глядя на бумажку, которую брат осторожно держал между пальцами. Увидела, что он не ошибся. Странно, что она сама этого не заметила. – Как думаешь, что это может значить?

– Мы не знаем наверняка, чьи это волосы – Билли или нет. – Маттиас аккуратно отложил бумажку. – Надо отослать их на анализ. Прежде чем мы выясним…

– А если перескочить это звено? – перебила она. – Если исходить из того, что это волосы Билли?

Маттиас пожал плечами. Он выглядел не таким заинтересованным, как она ожидала.

– Ну, если предположить, что это и правда волосы Билли… – Брат откинулся на спинку стула. – Полицейские считали, что Роот похитил Билли, чтобы шантажировать дядю Харальда. Тогда в конверте, от которого этот уголок, могло быть письмо с угрозами.

– А если никакого письма не было?

– Насколько мы знаем, его и не было. Может, Роот отстриг прядь волос Билли и сунул в конверт. Написал письмо с требованием выкупа. Но по какой-то причине так и не отправил его. Может, все пошло наперекосяк, Билли умер, и Роот избавился от письма. Остался только уголок, который случайно застрял в шкатулке.

– Или же все было по-другому. – Вероника достала фоторобот, разгладила на столе перед братом. Увидела, как у него сжался рот. – Некий похожий на это изображение человек навещал Сейлора в Экхагене. Представился Исаком, сказал медсестрам, что он племянник старика. Они хорошо его запомнили. А когда я показала фотографию Сейлору, стало ясно, что он его узнал.

Маттиас покосился на листок, потом на нее. Во взгляде наконец появилась заинтересованность. Он уже собирался что-то сказать, когда в дверь вдруг постучали и в кабинет заглянула женщина лет тридцати. По выражению, которое появилось у нее на лице, когда она увидела, что Маттиас не один, Вероника сразу поняла, кто это.

– О, прости. Я не знала, что у тебя посетитель. – Незнакомка так и стояла в дверях. Красивая, темные глаза, кожа почти того же бронзового оттенка, что у Леона.

– Это моя сестра. – Кажется, Маттиас почувствовал себя неуютно.

– А. Здравствуйте! – Женщина улыбнулась, но не представилась. Маттиас тоже промолчал.

– Что-то срочное?

– Нет, дело терпит. Рада была познакомиться. – Женщина кивнула Веронике и закрыла за собой дверь.

Маттиас избегал ее взгляда, и Вероника не знала, что делать с повисшим в кабинете напряжением. Маттиас, видимо, тоже – и потому он решительно поднялся со стула.

– Идем, я тебе кое-что покажу.