Конец моды. Одежда и костюм в эпоху глобализации

Если одежда, создаваемая другими дизайнерами, выглядит недостаточно обтягивающей и откровенной, ее всегда можно приспособить к требованиям гламурного стиля. Должным образом переосмыслив предметы высокой моды, можно добиться максимальной демонстрации тела, тем более что всегда найдется место для гламурных аксессуаров, которые покажутся кошмаром поклонникам этих дизайнеров. В октябре 2016 года на показах модного дома Balenciaga Кардашьян сфотографировалась в тренче, который настолько сползал у нее с плеч, что это выглядело как карикатура на поощряемую журналом Vogue моду носить верхнюю одежду накинутой на плечи. Вряд ли ее можно назвать воплощением минималистской эстетики, характерной для дома моды Céline, тем не менее в марте 2017 года появился ее снимок в длинном трикотажном платье этого бренда, сидящем при этом так низко, что оно едва прикрывало и резко очерчивало ее грудь. На ногах у Кардашьян – создавая резкий контраст с кроссовками, которым отдает предпочтение Фиби Файло, креативный директор Céline, – были туфли из змеиной кожи на очень высоких каблуках. Следует отметить, что Céline уже пытался выразить протест против нынешнего культа знаменитостей; в 2016 году модный дом пригласил для рекламы солнцезащитных очков известную писательницу Джоан Дидион, которой на тот момент было уже за восемьдесят, заявив таким образом, что ставит культурный капитал выше эротического.

Сначала противоречие между двумя сосуществующими системами казалось неразрешимым, причем мир традиционной моды считал своим долгом защищать представление о хорошем вкусе. Модные журналы уже тогда старались привлечь покупателей обложками со звездами, однако фотографировали для журналов, приглашали на мероприятия, связанные с высокой модой, и сажали в первые ряды на модных показах лишь тех знаменитостей, которые следовали канонам моды, а не порностиля. Гламурные девочки не получали таких привилегий, их не приглашали ни стать лицом того или иного модного дома, ни сделать рекламу новому эксклюзивному аромату. Отдельные дома моды отказались создавать для них одежду или давать им вещи напрокат для рекламных съемок. Но в 2017 году ситуация серьезно изменилась: индустрия все чаще руководствуется исключительно критериями выгоды, и гламурная мода процветает. Увы, эти перемены в сфере моды, которые смело можно назвать сменой парадигмы, до сих пор, по-видимому, не нашли отражения в теории моды – точно так же как в новой и развивающейся области «исследований о знаменитостях» (celebrity studies) слабо затронуты вопросы, связанные с модой. Эта последняя дисциплина, сформировавшаяся недавно и включающая в себя множество различных отраслей, почему-то не стремится изучать свои теснейшие связи не только с системой моды, но и с теорией моды, которая сама лишь недавно и отчасти неохотно получила признание в академических кругах191.

Хотя Роджек писал, что «мы не поймем специфики того влияния, какое сегодня оказывают на нас знаменитости, если не осознаем, что культ знаменитостей неразрывно связан с культурой потребления»192, он не назвал конкретные подверженные этому влиянию формы культуры потребления. Дэвид Маршалл, который одним из первых заговорил о феномене современного культа знаменитостей, последовательно доказывал, что это присущее капиталистической культуре потребления средство, к которому доминирующие классы прибегают в целях социального контроля193. Этот тезис может навести на тревожную мысль, что модель «хлеба и зрелищ» вполне отвечает современной культуре и политической обстановке.

Мода, искусство и культ знаменитостей

Пусть даже высокое искусство, массовая культура, мода, глянец и коммерческая сфера все еще разделены границами, благодаря схеме, по которой функционирует модная индустрия, и влиянию культа звезд на искусство, эти границы становятся все более размытыми194. Ким Кардашьян сегодня не только ощутимо присутствует в сфере популярной культуры и играет все большую роль в обеих системах моды – она перешагнула и другие значимые границы. За последние несколько лет она проникла и в мир искусства, пусть только как предмет изображения, а не как художник. С журнальных обложек ее образ перекочевал на стены картинных галерей, и сама она появляется на частных показах и выставках.