Конец моды. Одежда и костюм в эпоху глобализации

Как я отмечала раньше177, культ знаменитостей и сопряженные с ним изменения привели к появлению нового женского образа с подчеркнуто соблазнительными пышными формами, который – в сочетании с совершенно другим типом макияжа и одежды – расходился с привычным для высокой моды силуэтом. Подобный стиль саморепрезентации я назвала «порностилем»178, так как он развивает давние и узнаваемые клише «фото для глянца» и завуалированной порнографии, уверенно вводя их в мейнстрим. Примечательно, что как принадлежащие традиционной печатной культуре газеты и журналы, так и новые виды социальных медиа отдают предпочтение этому гламурному идеалу, а не стройной фигуре и умеренному макияжу, которые ассоциируются с подиумными показами и ультрамодными журналами. Стиль одежды и макияжа, связанные с образом знаменитости, несомненно, всем хорошо знакомы: накладные ногти, откровенные «влажные» губы, злоупотребление корректирующей косметикой, накладные ресницы, глубокие декольте, юбки с разрезом до середины бедра, высокие каблуки, узкие ботинки. Но такой стиль не означает отказа от брендовой или дизайнерской одежды, которая теперь, вероятно, более желанна, чем когда-либо, но носят ее при этом иначе и сопровождают другими аксессуарами. Сейчас популярны просвечивающиеся и прозрачные ткани, которые используются иначе, чем в высокой моде: здесь они обнажают части тела, обычно не предназначенные для посторонних глаз. Знаменитость должна обладать пышной грудью, которая может быть результатом различных ухищрений или хирургического вмешательства, и тонкой талией, а руки и ноги у нее должны быть слегка загорелыми – для этого принято прибегать к искусственному загару.

На момент написания статьи ярким примером такого стиля можно, безусловно, назвать вездесущую Ким Кардашьян, которая добавила к уже существующему труднодостижимому гламурному идеалу заметно выступающие, нарочито подчеркиваемые, иногда оголенные и часто фотографируемые ягодицы (ил. 12 во вклейке). Эти ягодицы она, по-видимому, демонстрирует как намеренную провокацию, презирая модный идеал и даже торжествуя над ним. Ее тело, постоянное выставление его напоказ и отчасти ее поведение в целом отличаются весьма последовательной и, возможно, беспрецедентной провокационностью, и сама она радостно участвует в конструировании публичного образа своего тела как тела «готтентотской Венеры» нового тысячелетия, с которой ее однажды сравнили179. Жившую в XIX веке Сару Баартман, к которой изначально и относилось это прозвище, держали в клетке, ее тело демонстрировалось в паноптикумах по всей Европе, а ее тюремщики получали прибыль. Однако в новом тысячелетии, конечно, сама Кардашьян и выставляет напоказ свои нетипичные физические данные, и извлекает из них выгоду. Именно она и члены ее семьи будут центральными персонажами этого эссе – отправной точкой и иллюстрацией рассматриваемых тезисов.